— Это твои владения, Каннинг Таун. Ты слышал что-нибудь о молодом парне, которого застрелили в его квартире?

Принесли ролл Штыря. Страйк в очередной раз поблагодарил официантку, не дождавшись никакого признания от Штыря. Последний с большим аппетитом откусил от ролла с беконом и сказал:

— Неа.

Страйк прекрасно понимал, что если удар по Пирбрайту был нанесен коллегой Штыря, то тот вряд ли признается в этом. С другой стороны, он ожидал ответной агрессии, если бы тому показалось, что он лезет в дело соратников Штыря, а этого не произошло.

— Так ты думаешь…?

— Подстава, не так ли, — сказал Штырь, продолжая жевать. — Уверен, что это не какая-нибудь продажная свинья?

Страйк, привыкший к склонности Штыря приписывать половину правонарушений в Лондоне коррумпированной полиции, сказал:

— Не понимаю, зачем полиции нужна смерть именно этого парня.

— Мог он что-то иметь на свинью? Моя тетя до сих пор считает, что в Дуэйна стрелял коп.

Страйк вспомнил двоюродного брата Штыря Дуэйна, который, как и Пирбрайт, был застрелен, а его убийца так и не был пойман. Несомненно, тете Штыря было проще всего возложить ответственность за еще одну смерть на полицию, учитывая, что ее второй сын погиб во время погони с полицией. По крайней мере, половина многочисленной семьи Штыря в той или иной степени была вовлечена в преступную деятельность. Поскольку Дуэйн состоял в банде с тринадцати лет, Страйк считал, что есть много людей, которые могли бы казнить его с большей вероятностью, чем полиция, но он был достаточно тактичен, чтобы не высказывать этого мнения.

— Люди, на которых у Пирбрайта были материалы, определенно не были из полиции.

Он пытался убедить себя, что не хочет булочку с беконом. От Штыря очень вкусно пахло.

— Рини боится свиней, — сказал Страйк. — Животных, я имею ввиду.

— Да? — сказал Штырь с легким интересом. — Не думаю, что нам удастся провезти свинью в Бедфорд, Бунзен.

Пока Страйк смеялся, его мобильный снова зазвонил, и он увидел номер Люси.

— Привет, Люси, как дела?

— Стик, Тед записался на прием к терапевту на неделе в пятницу.

— Хорошо, — сказал Страйк. — Я буду там.

— Правда? — сказала Люси, и он услышал ее недоумение по поводу того, что в кои-то веки он не сказал, что проверит свой ежедневник, и не стал раздражаться по поводу того, что его позвали на встречу.

— Да, я же сказал, я приду. Во сколько?

— Десять часов.

— Хорошо, я приеду туда в четверг, — сказал Страйк, — позвоню Теду и скажу, что пойду с ним.

— Это так мило с твоей стороны, Стик.

— Нет, не стоит, — сказал Страйк, которого продолжала мучить совесть после недавних откровений Люси. — Меньшее, что я могу сделать. Слушай, я сейчас занят. Я позвоню тебе позже, хорошо?

— Да, конечно.

Люси отключилась.

— Все в порядке? — спросил Штырь.

— Да, — сказал Страйк, убирая телефон обратно в карман. — Ну, у моего дяди может быть слабоумие, я не знаю. У брата моей мамы, — добавил он.

— Да? — сказал Штырь. — Жаль слышать это. Чертова штука, слабоумие. У моего старика оно было.

— Не знал этого, — сказал Страйк.

— Да, — сказал Штырь. — Раннее начало. Когда я видел его в последний раз, он и понятия не имел, кто я такой. Имей в виду, у него было так много детей, что он с трудом мог вспомнить, кто я такой, даже когда не был дряхлым, похотливым старым хрычом. Почему у тебя не было детей? — спросил Штырь, как будто эта мысль только что пришла ему в голову.

— Не хочу их, — сказал Страйк.

— Ты не хочешь детей? — сказал Штырь, его тон говорил о том, что это сродни нежеланию дышать.

— Нет, — сказал Страйк.

— Ты жалкий ублюдок, — сказал Штырь, недоверчиво глядя на Страйка. — Дети — вот из-за чего все это. Блядь, посмотри на свою маму. Ты для нее был всем.

— Да, — автоматически ответил Страйк. — Ну…

— Видел бы ты, блядь, Алиссу, когда Энджел заболела. Вот это, блядь, любовь, чувак.

— Да — ну, передай ей привет, хорошо? И Энджел.

Страйк поднялся на ноги с купюрой в руке.

— Спасибо за это, Штырь. Я, пожалуй, пойду. У меня много работы.

Расплатившись за кофе и булочку с беконом, Страйк направился обратно по Бетнал Грин Роуд, погрузившись в не совсем продуктивные размышления.

Ты был для нее всем.

Страйк никогда не думал о том, что у Леды было трое детей, но его старый друг напомнил ему о существовании человека, о котором Страйк вспоминал, наверное, не чаще одного раза в год: о младшем сводном брате, который появился на свет в результате брака его матери с ее убийцей. Мальчик, которому родители дали предсказуемо эксцентричное имя Свитч, родился незадолго до отъезда Страйка в Оксфордский университет. Последний буквально ничего не почувствовал к пищащему малышу, даже когда счастливая Леда настояла на том, чтобы ее старший сын взял на руки своего брата. Самым ярким воспоминанием Страйка о том времени было его собственное чувство ужаса от того, что он оставил Леду в сквоте с ее все более неуравновешенным и агрессивным мужем. Ребенок был лишь дополнительным осложнением, навсегда запятнанным в глазах Страйка тем, что он был сыном Уиттакера. Его сводному брату только исполнился год, когда умерла Леда, и его усыновили дедушка и бабушка по отцовской линии.

Он не испытывал ни любопытства по поводу нынешнего местонахождения Свитча, ни желания встретиться с ним или узнать его. Насколько он знал, Люси чувствовала то же самое. Но тут же Страйк поправил себя: он не знал, что чувствовала Люси. Возможно, Свитч был одним из сводных братьев и сестер, с которыми она поддерживала связь, скрывая это от старшего брата, который самонадеянно полагал, что знает о ней все.

Страйк вернулся на станцию Бетнал Грин, отягощенный чувством вины и беспокойства. Он бы позвонил Робин, если бы она была свободна, но не для того, чтобы надоедать ей своими личными проблемами, а чтобы сообщить, что Штырь готов помочь развязать язык Джордану Рини, что Штырь тоже считает, что полиция ошиблась в убийстве Пирбрайта, и что братья Фрэнк ушли переодетыми, чтобы купить веревку. И снова тот факт, что она была недоступна и, скорее всего, будет недоступна в обозримом будущем, заставил его осознать, насколько звук ее голоса вообще поднимает его настроение. Он все больше осознавал, насколько сильно он, самый самодостаточный из мужчин, полагался на то, что она всегда рядом и всегда на его стороне.

Глава 34

Речь идет об ожесточенной борьбе за то, чтобы сломить