Когда центр мишени напоминал подушечку для иголок, у Мадлен закончились ножи.

Взяв штук шесть со столика, она быстро-быстро вколотила их в деревянный щит.

— Это ведь скоростное метание, да? И выступление напоминает экзамен для мага-боевика.

— Откуда знаешь? — заинтересовался Джаред.

— Брат рассказывал о тренировках, о том, как меткость не раз спасала его от прыгучей нечисти во время практики в горах.

— Карол слишком откровенен с младшей сестрой, — удивленно заметил кромешник. — Не пойму, зачем он тебя пугал.

— Не пугал, к тому же я сама просила. Я же иллюзионист, должна о многих вещах иметь представление.

Пока мы говорили, Мадлен установила две свечи на щите, нанизав их основания на ребра ножей, торчащих из «ладоней».

Фитильки зажглись сами, когда она вернулась к столу. Достав из чемоданчика черный платок, быстро скрутила его так, чтобы получилась толстая повязка для глаз.

— Так нечестно! — Возмущенное восклицание какой-то зрительницы прозвучало неожиданно. — Если показываешь испытания для кандидата в мастера метательных ножей, делай все правильно!

Мадлен повернулась лицом к темному залу.

— Поставить к щиту человека, чтобы он держал свечи? — спросила она насмешливо. — Я с другого факультета и не прохожу сейчас экзамен.

— Тогда какого шмыря ты корчишь из себя боевика?! — гневно спросила уже другая девушка, пользуясь безнаказанностью темноты.

И все же я узнала ее голос: Индира. Первая, выходит, Галика? Вот заразы, снова не удержались от очередной подлости!

— Я не корчу, а успешно показываю то, что некоторые не могут, — спокойно заметила Мадлен и добавила: — Свечи держит напарник, у меня его нет.

Я с облегчением выдохнула: хороший ответ, теперь отстанут. И все верно, боевики учатся работать в парах с первого курса.

— Ах, что может быть проще! — капризно воскликнула принцесса Фиона. — Неужели не найдется смельчака, который рискнет за поцелуй?

Внутри у меня все похолодело. Провокация… Низкая, подлая провокация!

Не ведись, Мадлен, не надо!..

Увы, от моей рассудительной соседки ничего не зависело — на сцену поднялся лорд Харн.

Овации, заливистый свист, одобрительные выкрики давелийцев — зал будто сошел с ума.

— Надо помешать этому беспределу! — Я попыталась перекричать шум.

Джаред же спокойно покачал головой:

— Все хорошо!

Он совсем не волновался за своего товарища. Ладони — не голова, но что, если Мадлен все-таки промахнется?.. И попадет прямо в корпус?!

Одно радует: от повязки она теперь откажется…

Не обращая внимания на хаос вокруг, очкастый кромешник повытаскивал из мишени мешающие ножи и положил на пол, последними выдернул те, на которых крепились свечи. Прислонившись к щиту спиной, он принял нужное положение.

Мадлен наблюдала за давелийцем не шевелясь. Когда же он раскинул руки с горящими свечами в стороны и замер, безмятежно улыбнулась и повернулась к столу. Спокойная, с четкими, выверенными движениями, она вызывала восхищение.

Два ножа воткнуты в кармашки кожаного пояса. Повязка взята в руки.

Ох, Мадлен не передумала завязывать глаза!..

Стоя лицом к темному, девушка сняла очки и зацепила дужкой за край выреза платья.

Зрители не могли видеть цвет ее глаз из-за торчащих в стороны локонов, а вот кромешник, бесспорно, поразился. Я заметила, что и дыхание у него перехватило.

Мадлен повязала на глаза платок. И достала из крепления пояса первый нож.

Хват за рукоять. Замах, бросок…

Лезвие впилось в доску, отсекая верхушку левой свечи.

Зал дружно выдохнул и вновь замер.

Мадлен — стихийница, раз почувствовала огонь. Только так она могла попасть в цель, увидев пламя внутренним взором, которому платок не помеха.

Последний замах, бросок — нож затушил правую свечу.

Тишину разорвали аплодисменты и радостные крики.

Мадлен еще развязывала платок, а лорд Харн уже стоял рядом с ней. Нереально быстро оказался возле нее… Я не заметила, как он перемещался по сцене, словно прыгнул из одной точки в другую.

На эту странность, похоже, никто не обратил внимания. Зрители сходили с ума, крича что-то одобрительное.

Убрав повязку с лица, Мадлен ахнула — темный находился слишком близко. Отпрянуть она не успела — крепко обняв, лорд Харн поцеловал ее.

Парочку скрыл вихрь тьмы, к превеликому разочарованию зрителей.

Позади я услышала негодующий девичий возглас:

— Принцесса обещала свой поцелуй, а не метательницы!

— Кромешники выбирают сами, кого целовать, — возразил мужской голос язвительно.

Тьма окончательно заволокла сцену, а в зале, наоборот, посветлело — зажглась часть магламп на стенах.

Внезапный свет озарил неожиданное: целовались не только на сцене, но и среди зрителей! Несколько пар неподалеку совсем забыли о правилах приличия. А еще у принцессы, шепчущей что-то фрейлине, алела с нашей стороны щека. Понятно, что и вторая тоже покраснела…

Фиона разозлилась, что темный поцеловал не ее? Ха, а точнее нужно формулировать условия!

Я старалась не смеяться — уважение к будущей королеве еще не исчезло окончательно.

Перед последним, длительным по времени номером Кристы вклинили выступление еще одной певицы из клуба «Полнолуние». Опытная артистка не обращала внимания на первоначальный галдеж, а делала свою работу. И к началу второй песни, такой же медленной и грустной, как и первая, зал успокоился.

Все-таки Грегерсон молодец. Если бы не импровизированная вставка, спокойный номер сестры не вызвал бы должного эффекта. Зрители его попросту не заметили бы, взбудораженные выступлением Мадлен.

Стоило подумать о Кристе, как она объявилась рядом.

— Элея, отойдем на пару слов.

Ни «извини», ни «пожалуйста», сестренка привычно вежлива.

Не дожидаясь моего согласия, она направилась к боковому выходу из триумфального зала, которым обычно пользовались, когда шли из холла прямиком к сцене, минуя зрительские ряды.

— Твоя сестра пройдет на следующий этап, — заговорил неожиданно Джаред, — но ее никто не выберет. И в Давелию для знакомства с другими кандидатами не пригласят — ни один род не пожелал видеть ее у себя в гостях.

Его заявление потрясло.

— Но как же… она же безумно красива!

Мужчина удивленно вскинул брови.

— «Красота тела — пыль, красота души — россыпи бриллиантов».