спасательная операция забрала у меня много сил, но я всё равно был доволен результатом. Здесь, в снежную бурю, даже минута имеет огромное значение, а я выиграл для себя целых шестнадцать минут.

Брёл в сторону Воронцово ещё минут сорок и рухнул в снег без сил. Идти против ветра — ещё то занятие. Снег не даёт толком осмотреться, и если бы не компас на телефоне, я бы давно потерялся, потому как повсюду снег. Добрался до ближайшего холма, вскарабкался на самую вершину и выпустил сигнальную ракету. Если Кеша вернулся за мной, он наверняка должен заметить выпущенную ракетницу.

Тишина. Ни звука мотора, ни криков. Нет, конечно, завывание ветра и шелест снега наполняют округу громкими звуками, но это совсем не то, что я рассчитывал услышать. Сил идти дальше совсем не осталось, и я остался сидеть неподвижно. Только бы не заснуть, иначе конец!

— Вот ты где, пропажа! — послышался рядом знакомый недовольный голос.

Я обернулся и увидел девушку, которая шагала ко мне по склону холма. Меховой капюшон покрывал её голову, но лицо было открыто, и я без особого труда узнал Регину Седову.

— Ты как здесь оказалась? Ты ведь была в Воронцово!

— Ещё четыре отряда не вернулись в посёлок, оборотников и стихийников погрузили на снегоходы по вашему примеру и отправили на поиски.

— Отлично! Я видел один отряд, который уходил на восток, вот только догнать их не вышло.

— И не пытайся, пусть этим занимаются спасатели на снегоходах, а мы подготовим место, чтобы переждать бурю.

— Погоди, мы не пойдём в посёлок?

— Тебе снег в уши попал, или ты меня не услышал? Буря усиливается, а до посёлка в лучшем случае часа три ходьбы. В таких условиях у нас нет ни малейших шансов добраться туда. Лучше помоги подготовить убежище.

Регина принялась сгребать руками снег в кучу, а я присоединился к ней. В скором времени у нас вышло что-то наподобие громадной берлоги. Пока работали, немного согрелись, хоть это касалось не всего тела — ноги я почти не чувствовал.

Когда снежный холм достиг двух метров высоту, девушка сняла с пояса сапёрную лопатку и принялась копать проход.

— Бери этот снег и бросай сверху! — приказала она, выбравшись наружу, чтобы отдышаться.

Было бы чем бросать. Это у едовой при себе была лопатка, а мне пришлось грести снег руками. И пусть я был в перчатках, получалось всё равно паршиво. Через полчаса у нас получился снежный дом в сугробе, такой, как мы делали в далёком детстве. Правда, тогда он был гораздо больше размером. Или это я был меньше, и тот сугроб казался мне просто огромным?

— Залезай! Здесь хотя бы нет ветра! — произнесла девушка.

Внутри действительно оказалось гораздо лучше, снег не забивался в глаза и нос, а холодный ветер не обжигал кожу. Я выудил из рюкзака горелку с сухим горючим и спички. Через минуту у нас был небольшой источник тепла.

— Раздевайся! — скомандовала Регина и принялась стягивать с меня перчатки.

— Это ещё зачем?

— Растирать тебя буду, чтобы избежать обморожения, а не затем, что ты подумал! Повезло же мне застрять в метель с таким бабником как ты! — выпалила Седова, искоса посмотрев на меня.

— Погоди, с чего это ты взяла, что я бабник?

— Разве нет? Сначала с Серафимовой крутил, потом охмурил Мирку, а ещё ваши отношения с Ириной Вальеревной… О ваших шашнях с Кошельниковой весь курс жужжит. Она женщина привлекательная, и парни к ней как пчелы на мёд летели, так что не удивительно, что и ты не устоял.

— Значит так, Серафимова сама ко мне на шею вешалась, но между нами ничего не было. С Мирой у нас всё было серьёзно, пока она сама не решила уехать и выйти замуж за другого, а с Кошельниковой мы занимались развитием дара, пока это не вышло за рамки. И потом, это не должно тебя волновать, потому как случилось задолго после расставания с Мирой.

— Откуда ты знаешь о свадьбе? — насторожилась Регина.

— Вот, полюбуйся! — достал из-за пазухи сложенную вчетверо газету, которую всё это время носил с собой. Ещё в Мурманске хотел выбросить, но почему-то рука не поднялась. — А когда мы были в Москве, я попытался встретиться с Мирой и узнал, что помолвка расторгнута, но она всё равно не захотела со мной общаться.

— Ерунда какая-то, о помолвке не было ни слова в газетах. Тем более, в издании «Арктика сегодня». Кто тебе подсунул эту фальшивку? — Седова поднесла бумагу к лицу и принюхалась, а потом презрительно сморщилась. — Бесполезно, бумага пропахла твоим потом, но можешь быть уверен — тебе подсунули подделку. Такой статьи не было ни в одной газете. Значит, кто-то очень хотел, чтобы ты узнал о помолвке.

— Кто это мог быть?

— Ищи среди артефакторов. Если кто-то и мог создать что-то подобное, только они.

— Кажется, я даже знаю кто это мог быть…

Сухое горючее догорело, а внутри становилось холоднее. Регина оказалась права, мы бы не дошли до посёлка. Буря принесла с собой мощное похолодание. Честно говоря, мне вообще очень повезло, что Седова меня нашла. Сам я мог бы замёрзнуть заживо.

— Вот что! — девушка поднялась с места и покосилась на меня. — Отвернись. Я обрасту шерстью и прижмусь к тебе, чтобы согреться, а ты укроешь нас моей одеждой сверху. Понял?

— Понял, — отвернулся и услышал как Регина расстёгивает молнию и снимает с себя одежду. С большим трудом пересилил желание обернуться и посмотреть на девушку без одежды. Мне казалось, она должна выглядеть потрясающе.

Когда девушка справилась, я расстегнул плащ и закутал её в полы своего плаща, а затем укрыл нас сверху. Внутри было невероятно тепло, и я впервые за весь вечер согрелся. От усталости сам не заметил как задремал, а перед сном думал о решении Миры и о том, кто мог подсунуть мне фальшивый выпуск газеты. В том, что это был не Родион, я был уверен на все сто.

Проснулись мы уже днём, когда буря стихла, а над полем царила тишина, нарушаемая лишь жужжанием летяги. Я открыл глаза и увидел девушку, которая лежала на мне совершенно голая. Видимо, действие её таланта прекратилось, и она снова приняла человеческий облик. Сейчас я мог хоть отчасти рассмотреть её ближе — стройное тело, крепкие руки,