что бы то ни стало вывести из сферы влияния России богатый энергоресурсами Азербайджан, а также страны Центральной Азии, такие как Казахстан и Туркменистан. Для этого нужно было нарушить российскую трубопроводную монополию в регионе. Американские энергетические концерны открыли офисы в Баку. Были построены новые нефте– и газопроводы к Средиземному морю.

ЕС также хотел принять активное участие, но потерпел неудачу со всеми проектами и не смог закрепиться в этой части Евразии, поскольку задел сопредельные государства с их пастырской ценностной дипломатией. Вместо этого Путину удалось выстроить собственный газовый альянс с Турцией, которая уравновесила европейские интересы.

Шлангенбадер насмешливо улыбнулся. Для него слова Ветрова звучали, мягко выражаясь, рискованно. Но Ветрова было не остановить.

– В последний момент России всегда удавалось, прежде чем Запад успевал реализовать свои альтернативные планы по трубопроводу, убедить соседей продать ей свои энергоносители. Россия тогда продавала их самостоятельно на мировых рынках. Таким образом, российская транспортная монополия годами оставалась невредимой, а с ней и влияние на восточноевропейские правящие элиты. Только с революцией роз в Грузии в 2003 году американцам удалось прорваться на стратегический плацдарм на Кавказе.

На рубеже тысячелетий новым мощным конкурентом в оспариваемом регионе стал Китай, который увел из-под носа ресурсы Центральной Азии как у Запада, так и у России. Но до геополитического спора с Китаем у российской стороны не дошло. Напротив, Путин вместе с Китаем хочет реализовать древний план русского царя Ивана Грозного и создать сверхмощную Евразию. Россия поднимается, чтобы стать великой азиатской державой, в то время как расширение НАТО и ЕС вытесняет ее из Европы.

Вы и вам подобные не хотите это осознать, но Путин всегда имеет преимущество перед Западом. Первый раунд в «большой игре» на постсоветском пространстве явно ему удался, – подытожил Ветров, сделав большой глоток воды из стакана.

– Россия включила все рычаги, чтобы получить максимальное количество нефтедолларов в Европе. Это получилось особенно удачно при канцлере Герхарде Шредере, с которым Путин смог создать энергетический альянс, а еще и потому, что во времена, когда климатическая политика становилась все более важной, природный газ был более чистой альтернативой углю и нефти. Россия рассчитывала на выгодные контракты на поставку, немецким компаниям были выданы лицензии на добычу в России. Сначала все шло как по маслу. Но искусственно спровоцированные транзитные конфликты на Украине поставили под угрозу красивый план.

После этого Россия решила разместить свою будущую транспортную инфраструктуру в обход рискованных транзитных стран, где газ незаконно отводился. Но это настроило противников сотрудничества с Россией против самой идеи энергетического альянса. Сказка о российском энергетическом оружии для господства над Европой пошла по кругу. Идея создания энергетического НАТО была введена в игру. В первую очередь Англия и страны Центральной и Восточной Европы, поддерживаемые Соединенными Штатами, усилили свое лоббирование создания энергетического союза с более жесткими, более конкурентными правилами, которым должны подчиняться все государства-участники. Россия, прежний основной поставщик ЕС, потеряла свое влиятельное положение на европейском рынке и уступила новым правилам потребительского картеля.

В то же время крупнейшие российские энергетические компании, такие как «Газпром» и «Роснефть», стремились к стратегическому партнерству с другими транснациональными корпорациями, чтобы распространить свои деловые интересы на другие регионы и континенты. Россия заявила претензию на энергетические резервы на континентальном шельфе в Северном Ледовитом океане, но пригласила и других на совместное разведывательное бурение.

Ветров хотел обязательно дать понять своим контрагентам, что энергетический альянс ЕС – Россия был лишь миротворческим. В любом случае за прошедшее столетие он принес Европе больше стабильности, чем конфликтов. Но следователи уже зевали в полный рот. Тем не менее Ветров продолжил:

– В связи с войной на Украине обострились конфликты в энергетическом секторе: страны Центральной и Западной Европы вели борьбу с энергетической политикой России и пытались стать независимыми от российского газа. Помимо этого сланцевая революция, добыча нефти и газа из простой песчаной почвы сделала США крупнейшим экспортером ископаемого топлива во всем мире. Страны ОПЕК были списаны.

Кроме того, США проторили себе путь на европейский рынок, еще больше ослабив Россию жесткими санкциями. Эти санкции были основаны главным образом на экономических расчетах! Вот только Европа была и остается слишком бедной ресурсами, чтобы стать независимой от российского природного газа. Именно поэтому Германия, несмотря на все препятствия, одобрила строительство «Северного потока-2», который будет использоваться для исследования месторождений на Крайнем Севере России.

Идея Северо-восточного прохода, задуманного еще при Иване IV, вот-вот будет реализована. Россия могла бы стать важнейшим транзитным коридором для перевозок грузов и продуктов между Европой и Азией. Этот стратегический проект россияне воплотят, только не с европейцами, а с китайцами. Что неудивительно, учитывая поведение Запада.

Эпоха сжиженного газа может пройти так же быстро, как и началась. Сильное землетрясение из-за подземного бурения в США или серьезной аварии на танкере для транспортировки СПГ (сжиженного природного газа) – и защитники окружающей среды по всему миру пойдут на баррикады, как было в акциях протеста против ядерной энергии.

Абель мог только устало улыбаться от всего этого. Прокурор считал Ветрова чокнутым фантазером. Как мог политолог всерьез говорить о появлении гигантского энергетического рынка в далекой Евразии, незаметного для Европы?

– Никому в будущем не понадобится русская зажигалка, – съязвил он. – Германия совершила переворот в энергетике! Запад поставил перед собой весьма амбициозные климатические цели. Эпоха углеводородов закончилась. Возобновляемая энергия – это будущее ЕС. – Он подчеркнул, что поворот в энергетике не был бы таким успешным, если бы не страх Германии впасть в зависимость от России.

Пока Ветров еще говорил, в комнате для допросов появилась еще одна персона. Она незаметно села в углу и стала слушать объяснения политолога – с интересом, хотя и качая головой. В свете настольной лампы Ветров узнал ее лицо. Анжела, сколько бы ей ни было сейчас лет, все еще играла ведущую роль в ЦРУ. Очевидно, немецкие власти не могли или не имели права принимать самостоятельные решения без американского одобрения.

Агентша ЦРУ злобно бросила Ветрову:

– Вы постоянно пропагандируете континентальную Европу от Лиссабона до Владивостока. Это просто чушь. Гораздо реалистичнее общее пространство безопасности и экономики от Ванкувера до Донецка. США никогда бы не подумали о том, чтобы покинуть Европу, выиграв там три войны в течение XX века, включая холодную войну. Если бы мы ушли, как после Первой мировой, европейцы снова напали бы друг на друга. К тому же наше присутствие в Европе держит Россию в страхе, не допуская немецко-российский союз в ущерб Западу.

Анжела вряд ли могла выразиться более недвусмысленно. Она пристально смотрела на Ветрова холодными