года или Хельсинкской конференции 1975 года. Пора наконец вместе позаботиться о более справедливом порядке безопасности.

Через час разговор был окончен. Ветров услышал достаточно, чтобы снова добиваться в Германии диалога с Россией. Расставаясь, дружелюбный генерал заверил его:

– Россию и Запад разделяет только вопрос безопасности. Интеграция России в культурное наследие эпохи просвещения и гуманизма продолжается уже три десятилетия, но, возможно, не так быстро, как хотелось бы Западу. Зато наши государственные системы одинаковы: капиталистическая, демократическая, рыночная экономика. Массовое потребление охватило Россию. Коммунизма больше нет. О чем мы, собственно, спорим?

Ветров предположил, что отныне Россия могла бы разработать глобальные инициативы для решения экзистенциальных вопросов человечества в рамках многополярного мирового порядка.

Через час Ветров обедал с друзьями в китайском ресторане. Выбор превосходил меню китайской кухни на Западе. Китай явно был на подъеме в России. Китайские иероглифы теперь встречались в Москве чаще, чем латинские. Об опасности массовой миграции китайцев в Сибирь никто больше не говорил. Китайцы теперь были популярнее, чем немцы.

В тот же вечер Ветров отправился в обратный путь. Через немецкий паспортный контроль он прошел беспрепятственно. Ревэ ждал его в зале прилета аэропорта Берлин-Бранденбург. Он сгорал от нетерпения поскорее услышать политические новости из Москвы. По его расчетам, в ближайшие несколько месяцев в мире должны были произойти радикальные перемены.

Ветров рассказал о своей встрече с влиятельным евразийским лобби в Москве. Они уже продвинулись намного дальше, чем могла предположить Трехсторонняя комиссия; следующий президент уже будет иметь евразийский почерк. Под руководством Орешека они уже давно находились в процессе создания новой России, с новой идентичностью и новым мировоззрением.

– Прозападные силы в России в явном меньшинстве, – трезво констатировал он. – Если орден все еще хочет сотрудничать с Россией, он должен быть в тесном контакте с консерваторами. – Ревэ усердно писал что-то в своем планшете.

Вместительное такси остановилось перед домом в Груневальде. Ветров был счастлив снова обнять близких после своей одиссеи. Он сел в саду, включил гриль и открыл бутылку вина. Его двоюродный брат Орехов торопливо подъехал на велосипеде и присоединился к ним. Всю ночь они строили большие планы при свете свечей. Россия была бы могущественной и непобедимой, если бы они оба были там министрами.

Через несколько месяцев после многочасового перелета Ветров приземлился в столице Казахстана. В этот памятный день в мае 2021 года в Астане должно было состояться событие исторического масштаба. Несколько глав государств подтвердили свое участие. Больше ничего не препятствовало официальному провозглашению Евразийского союза. Евразия последовала за Западной Европой: так же как Европейский союз превратился из таможенного союза в политическую организацию, так и Евразийский экономический союз стал мощным политическим объединением. С 27 мая 2021 года будет также внедрена новая структура управления: Евразия получит президента. И тогда он станет самым могущественным человеком в мире.

Несколько стран объединились в Евразийском союзе: русские уступили объятиям китайцев – или наоборот. Но к союзу также присоединились персы, турки, индийцы, казахи, узбеки и другие народы Центральной Азии. То, что началось как единое экономическое пространство, а потом стало зоной свободной торговли, собственно говоря, было слиянием Евразийского экономического союза со стратегией китайского Шелкового пути. Россия стремилась к сотрудничеству с новой сверхдержавой, особенно с глобальными финансовыми инструментами, которыми обладал Китай, чтобы противостоять давлению Запада. Для этого Москва пошла на исторические компромиссы и фактически предоставила Китаю экономическую экспансию на своей территории, чего не разрешала раньше Западу. Протекционизмом они не подпускали к себе Запад. Китай был гегемоном над Африкой.

И Китай был благодарен за это России. Конфликт с США был неизбежен, но Пекин рассчитывал на поддержку ядерной державы России. У НАТО появился крупный конкурент на Востоке, чье влияние простиралось до Ближнего Востока и перевернуло весь арабский регион.

В конце двадцатого века Запад все еще пытался наводить свои собственные мосты через Кавказ и Центральную Азию в Китай. Но вместо конкретного экономического плана модернизации региона ЕС предложил демократию и либеральные ценности постсоветским «мостовым государствам». Мост в Азию никогда не был построен. Через двадцать лет китайцы пришли к той же идее. Они взялись за старые планы прокладки нового Шелкового пути между Азией и Европой. Строительство этого моста удалось – за счет китайских денег, – и с тех пор усилилось влияние Китая в Евразии, вплоть до Запада. Китай также оплатил свою долю участия в транспортном и энергетическом секторе Европы. Европейский союз, который доминировал на Европейском континенте в течение многих лет, в конце концов не мог противостоять великому евразийскому движению.

От мирового порядка Парижской хартии 1990 года остались одни осколки. ЕС хотел когда-нибудь стать сверхдержавой либеральных ценностей. Но его расхваленная ценностно-ориентированная внешняя политика давно провалилась. Она была разрушена не Россией, а США, самым важным союзником Европы. США вернули мир к политике, основанной на интересах, в которой всегда имел вес более сильный и могущественный. В отличие от сонных европейцев, США уже давно осознали, что Россия действительно способна вновь сыграть важную роль в мировой политике. Европейцы подчинились своей судьбе и воле США. Америка была рада сохранить свой трофей от войн двадцатого века.

ЕС проиграл свой шанс объединиться с Россией и создать сильную континентальную Европу, хотя до недавнего времени поступали предложения с Востока: Россия предложила партнерство в модернизации Сибири, чтобы сибирский сырьевой резерв не полностью перекочевал в Азию. Россия также обратилась к европейцам за помощью в борьбе с исламским экстремизмом. Путин знал, каким будет будущее: в какой-то момент вражеский халифат появится на европейской земле. Союзом с Турцией и Ираном Москва обеспечила себе ценную поддержку в этой будущей борьбе.

ЕС полностью проспал этот процесс, и Ветров рассматривал возможность переезда в Россию, учитывая эту тенденцию. Там было безопаснее.

Мировой порядок теперь состоял из трех силовых центров: трансатлантического блока, евразийского альянса и сети исламизма, которая растянулась от Марокко до Гиндукуша и долго еще будет держать мир в напряжении. Эксперты подозревали, что у исламистов есть ядерная бомба.

Дворец Мира и Согласия в форме символичной пирамиды в Астане, которую президент Казахстана Нурсултан Назарбаев возвел себе при жизни, был празднично украшен. У входа на степном ветру развевались флаги евразийских государств. Зал взорвался овациями, приветствуя 68-летнего Путина и его китайского коллегу Си Цзиньпина, младше его на полгода.

Ветров, бывший среди многих зрителей, заметил рядом с Путиным евразийца Орешека.

Друзья Ветрова из Трехсторонней комиссии также должны были быть среди почетных гостей. Были ли они близки к цели в своих исследованиях? Пророчество Нострадамуса о правителе мира стало реальностью. Россия