досками окнами, и компания подростков, и молочник со своей тележкой. Все они кучковались вокруг фонарного столба. Точнее — вокруг громкоговорителя, которого еще вчера там не было. Судя по всему, новенький рупор с восьмилучевым солнцем, туда недавно водрузили рабочие, которые сейчас собирали лестницу и инструменты в темно-синий ластваген стадаусшуз. Шпатц вышел из крафтвагена.

— ...о дополнительных пунктах призыва на действительную военную службу. С этого месяца каждая семья, член которой запишется в армию Шварцланда, будет получать дополнительное денежное и продовольственное пособие. Да, мы увеличиваем срок службы, но это сделано прежде всего в интересах нашего народа. Чем дольше служит солдат, тем выше его профессионализм! И тем больше пользы он принесет и Родине, и своей семье. Дорогие женщины, жены и матери! Не бойтесь отправлять своих мужей и сыновей в армию! Ведь как только ваш мужчина подпишет контракт, заботу о вашем благополучии возьмет на себя государство! Вы больше не будете знать нужды и голода, а ваши дети смогут получить лучшее образование!

Голос диктора из громкоговорителя умолк, вместо него заиграла бравурная музыка. Люди на площади разбились на кучки и зашушукались. Шпатц оглянулся на Дагмар, которая тоже вышла из крафтвагена и стояла, облокотившись на дверцу. Та пожала плечами.

Крамма в конторе не оказалось. Шпатц остановился посреди комнаты, борясь с накатившим приступом тошноты. Побочный эффект капель. Значит скоро их действие закончится. Что дальше?

— И что будем делать дальше? — Дагмар озвучила тот же вопрос вслух. Шпатц огляделся. Заходил ли Крамм в контору со вчерашнего дня? Сел за стол начальника, по очереди выдвинул все ящики. Может быть, он смог бы определить, изменилось ли что-нибудь, если бы знал, как лежали предметы раньше. Но вдруг что-то наведет на нужную мысль... Кажется, он забыл что-то важное. Встал из-за стола. Прошел взад-вперед по комнате. Подошел к своему столу. Выдвинул ящик. Задвинул ящик. Снова встал, Подошел к шкафу. Взял в руки фигурную бутылку с яркой этикеткой.

— Это та самая, которую вчера подарил твоему начальнику Хаппенгабен? — Дагмар покопалась в своей сумочке, извлекла из нее серебряный портсигар и серебряную же зажигалку.

— Хаппенгабен! Дагмар, подожди меня здесь! — Шпатц метнулся к двери, опять забыв про поврежденное колено. Зашипел от боли, но не остановился. Народ все еще топтался на площади, снова прослушивая объявление о призыве в армию. Шпатц с досадой подумал, что это новшество теперь будет мешать ему спать. «Надеюсь, хотя бы на ночь громкоговоритель будет замолкать», — подумал он, взбираясь по лестнице к своей комнате. Осторожно постучал. Никто не отозвался.

— Это Шпатц, я один. Если вы внутри, откройте дверь.

За дверью зашевелились. Щелкнула щеколда, за ней замок. На пороге стоял растрепанный Хаппенгабен в одной пурпурной рубашке. Белые брюки и пиджак аккуратно висели на спинке стула рядом с кроватью.

— Надеюсь, это все была не ваша дурная шутка, — Рейнар отступил на шаг, пропуская Шпатца. — Ты очень долго добирался до дома.

— У меня были... приключения. И я надеюсь, что вы поможете мне пролить свет на кое-какие обстоятельства.

— Взаимно, — Хаппенгабен стал неловко натягивать брюки. В тесной комнате Шпатца это было непросто. — Как ты живешь в этом скворечнике, герр Шпатц? Здесь неприлично мало места!

— Не могу пока себе позволить большие хоромы, герр Хаппенгабен, — Шпатц почувствовал, что в висках снова начинает пульсировать боль.

— Бедный, но гордый Фогельзанг! Твоя семья богата, ты давно уже можешь не думать о такой ерунде, как расходы на нормальную жизнь, — Рейнар справился со штанами и взял со стула пиджак.

— Вы воспользовались возможностями моей семьи, — Шпатц пожал плечами. — И теперь вам приходится спасать свою жизнь в моем скворечнике.

— Мы поговорим здесь или куда-то пойдем? — Лицо Хаппенгабена стало серьезным.

— В контору, — Шпатц открыл дверь. — Здесь слишком мало места. И еще, мне бы не хотелось оставлять Дагмар надолго одну. От скуки эта фрау может наделать каких-нибудь глупостей.

— Дагмар? — Хаппенгабен вопросительно выгнул бровь.

— Долго объяснять.

Хаппенгабен, ссутулившись, сидел на диване и смотрел в пол.

— Я не отдавал приказа убить Руди Рикерта. Да, я бы с удовольствием придушил эту скользкую сволочь, я до сих пор убежден, что анвальт вел двойную игру, но я его не убивал.

— Двойную игру? — Шпатц достал из шкафа ту самую бутылку, которую вчера принес Хаппенгабен. Дагмар сидела молча.

— Докладывал Хагану Фогельзангу или еще шут знает кому в Пелльнице. Я не верил ему ни на грош. Но Дедрик почему-то считал его самым преданным слугой.

— Может у него были на то причины? — Шпатц открутил крышку и протянул бутылку Рейнару. Тот взял, мельком глянул на этикетку и сделал большой глоток.

— Это та бутылка, которую ты вчера подарил Крамму, — сказала Дагмар.

— Ты ждешь, что я сейчас сдохну в корчах, очаровательная фрау? — Хаппенгабен ухмыльнулся. — Я бы тоже подумал, что пойло отравлено в этой ситуации.

Он сделал еще глоток и протянул бутылку Шпатцу. Тот поставил ее на стол.

— Зачем Вологолаку убивать Рикерта?

— Тедерику? Не имею представления. Может, его человек просто наблюдал за убийством, а потом доложил... Проклятье! Только вот у него нет и не должно быть никаких «своих людей»! — Рейнар вскочил и заходил по комнате. — Мне надо как-то убраться из Шварцланда...

— Люфтшифф до Сеймсвилля только послезавтра. Можно попробовать успеть на чандорский экспресс, он как раз сегодня вечером, — проговорила Дагмар.

— Если я приеду в Чандор, то меня ждет виселица или что-нибудь повеселее от их заплечных дел мастеров, — Хаппенгабен снова сел. — Проклятье... Проклятье... Герр Шпатц, ты принес отвратительно дурные новости. Я не могу сейчас связаться ни с кем из своих людей, потому что не уверен, что они работают только на меня.

— Но ты все еще жив, — Дагмар дернула плечом и потянулась к бутылке. — Доверять виссенам — последнее дело, верно?

Хаппенгабен снова ссутулился и уставился в пол.

В замке щелкнул ключ, потом дверь толкнули, но она не открылась — Шпатц предусмотрительно закрыл задвижку. Раздался громкий требовательный стук.

— Герр Шпатц? Я надеюсь, это ты там закрылся! Открой немедленно дверь!

Крамм вошел в свой кабинет, сел за стол и шумно выдохнул. На его скуле наливался багровым свежий синяк, рукав щегольского пиджака был почти