немного – и сторож заметит их рядом с поврежденным крочем и поднимет тревогу. Вот он уже всем телом развернулся к ним, переступая многочисленными лапами, и возбужденно застрекотал – за этим стрекотом должны были последовать предупреждающие свистки.

Но свистнуть паук не успел – что-то вырвалось из темноты под густыми ветвями упавшей сосны: темное расплывающееся мохнатое пятно совершенно бесшумно врезалось в паука – словно камень из военной машины древних римлян. Паука отбросило на три шага, лапы его беспомощно забили по воздуху, а нападающий уже впился в сочленение между его головой и брюхом.

Тави еще не понял, что́ видит, когда паучья голова отделилась от дергающегося, перебирающего лапами тулова.

Тави не верил своим глазам. Победитель воскового паука навалился на труп. У него был темный мех и длинное гибкое тело. Крепкие сильные конечности оканчивались когтями горного льва. А вот голова была скорее волчья или медвежья, с широкой мощной пастью, полной острых и явно весьма опасных зубов.

Тави видел перед собой опасного хищника – такого, что, не превосходя воскового паука ростом и весом, забил его, как кролика.

Обратив светящиеся желтые глаза на Тави и Варга, зверь молча оскалил внушительные, запачканные зеленью клыки.

– В глаза не смотри, – тихо приказал Варг. – Отступай медленно. Рук не поднимай.

Тави ответил каниму взглядом, и оба начали отступление. Оглянувшись, Тави увидел, что остальные канимы следят за ними, уже держа в руках обнаженные клинки. Слуги ворда не заставили Охотников взяться за оружие, а вот к этому существу они отнеслись со всем почтением.

Как только Тави с Варгом присоединились к Охотникам, все они продолжили отступление и не успокоились, пока сцена убийства не осталась в полусотне шагов. Тогда Охотники убрали оружие.

– Еще бы чуть-чуть… – заметил Анаг.

– Что там было? – тихо спросил у Тави Макс. – Я не разглядел.

Тави вкратце описал увиденное и обратился к Варгу:

– В этих землях водятся такие звери?

– И по всей Кании, – ответил тот. – Один из лучших охотников. Сильный, быстрый, умный.

– Настолько умный, что ставит ловушки на ворд, – задумчиво отметил Тави. – Он нарочно вскрыл кроч когтями, чтобы приманить паука.

Варг согласно повел ушами:

– Не удивляюсь. На такие уловки ума у них хватает.

– Они бешеные, – добавил Анаг. Золотистый каним, присев и напружинившись всем телом, смотрел в сторону маленького хищника.

– Бешеные? – переспросил Тави.

– Храбрые до безумия, – пояснил старший Охотник. Тави заморгал: этот каним не открывал рта с тех пор, как поговорил с Варгом на крыше штабной башни Ларарла. – Такой с кем угодно сцепится, если защищает свою землю или добычу. Дерется без колебаний, без страха, без удержу.

Тави вздернул брови:

– Он же такой маленький.

Канимы переглянулись, всей повадкой показывая, как им смешно.

– Алеранец, – сказал Варг, – пусть его размеры тебя не обманывают. Я видел, как такой убил воина в доспехах. Выпустил кишки, порвал глотку и был таков прежде, чем тело упало на землю. Даже если ты его убьешь, он уж постарается прихватить и тебя с собой. Я не слышал, чтобы убивший его ушел без шрамов.

– Смотри, – тихо окликнула Китаи.

Тави посмотрел и увидел еще трех восковых пауков. Маленький зверь успел скрыться, но тело убитого им паука осталось на месте. Однако работники ворда и не подумали поднять тревогу, а просто зачинили поврежденный кроч и поспешно удалились.

– Даже ворд не хочет с ним связываться, – буркнул Варг.

Охотник кивнул и проговорил, как будто припомнив пословицу:

– Глуп тот, кто ищет ссоры с таваром.

Тави снова захлопал глазами, взглянув сперва на Охотника, затем на Варга.

– Идем, Тавар, – проворчал тот. – Обойдем вокруг, не будем мешать твоему младшему братцу ужинать.

* * *

Китаи останавливала отряд еще дважды, и оба раза ворд проходил мимо, никого не заметив. В первый раз им встретились те же большие лягушки. Во второй – какие-то более крупные существа прошли вдалеке, их толком не удалось разглядеть. Ни первые, ни вторые не подняли тревоги.

Тави уверился, что цель близка, когда им встретились занятые делом восковые пауки. Те бесшумно скользили между светящимися зеленью соснами, стоявшими в ряд на севере – точь-в-точь дорожка муравьев, проложенная от муравейника к упавшему плоду, – и у каждого брюхо раздувалось от просвечивающего сквозь хитин зеленого кроча.

Тави легко представил, чем они заняты – покрывают крочем мертвые тела. Пауки не видели разницы между трупами себе подобных и шуаранских воинов. Для ворда всякая мертвая плоть была пищей, которую следовало покрыть переваривающим ее крочем.

Китаи по кивку Тави сменила курс, и они двинулись против движения пауков к месту, откуда те выходили. По пути они видели за паучьей «дорожкой» плотную цепочку других существ, тоже направлявшихся на север. Только эти были заметно крупнее. Много попадалось высоких тощих подражаний канимам, таких они видели у крепости. Больше всего было тонконогих лягушек. Еще одни превосходили и тех и других – намного крупнее, почти с гарганта, но семенили они подобно крабам или омарам. Должно быть, таких описывал его дядя, рассказывая о вторжении ворда в долину Кальдерон, но издали их тоже не удалось как следует рассмотреть. Тави осторожно продолжал путь.

То, что вставало впереди за деревьями, выглядело огромной опухолью на гладкой поверхности кроча. Высотой оно равнялось небольшому дому, и Тави опознал его с первого взгляда. Завитки и петли жутковатого воскоподобного вещества складывались в подобие здания. Тави видел такие дважды: в Восковом лесу близ Кальдерона и в пещерных лабиринтах под столицей Алеры.

Большой нарост окружали сотни других, почти такой же формы, но величиной не более пивного кувшина. Ближайшая из таких шишек отстояла шагов на тридцать, и Тави внимательно ее рассмотрел.

Под коркой кроча что-то слабо шевельнулось, мелькнуло тенью сквозь зеленоватое свечение и снова замерло. К полупрозрачному, как мутное зеленое стекло, покрову приник изнутри клочок черно-зеленого хитина.

Тави, поняв, медленно втянул в себя воздух.

Детская.

Стало быть, самое время осуществить задуманное.

Он знаком призвал остальных оставаться на месте и немало удивился, когда они послушались – даже Китаи. Это была самая сомнительная, непредсказуемая часть его плана. Тави продумал на всякий случай множество различных ходов, но, похоже, привычка последних дней взяла свое. Ему повиновались без вопросов.

Одной проблемой меньше, решил Тави.

Он медленно двинулся вперед, присмотрелся к ближайшему волдырю или яйцу – или что это там было – и, завороженный, сравнил его с большим ульем. Каждый малый нарост скрывал в себе существ определенного рода, питая их, вероятно, окружающим крочем. Внутри ближайшего Тави вроде бы различил смутные очертания маленьких лягушек. В другом, чуть дальше, скрывались недозрелые восковые пауки. Как видно, царица уже