И разрушение ещё не успело полностью вступить здесь в свои права. Пыль уже лежала на всём, но дом ещё помнил покинувших его обитателей и ещё жил, надеясь, что они вернутся. Где-то потрескивали рассохшиеся деревянные балки, где-то шуршали крылышки невидимых насекомых, капали капли из протекающего крана. Длинный узкий коридор тонул в бежевом полумраке. Двери комнат в два ряда по обеим сторонам. Какие-то заперты, какие-то приоткрыты, но ощущения опасности не было. Хотя кто-то в нём был, но этот кто-то был неопасен. Скорее, его присутствие вызывало досаду. Он докучал и мешал, как мешает сломанный зуб во рту. Анка шла по вытертому ковру, ещё покрывавшему пол в узком коридоре. И с ней были Джинн с Айвором. Она знала это, хотя и не видела их. Откуда-то слышались какие-то невнятные звуки. Кто-то разговаривал. Чей-то голос слышался в конце коридора, за одной из закрытых дверей. Человек был один — он пел, или разговаривал нараспев. И Анка знала — это тот, докучающий своим присутствием. Но его надо было найти. Зачем? Хотя бы затем, чтобы он перестал докучать.

Проснулась она легко. Записав сон –она это делала с тех пор, как побывала на Зэду с матерью в экспедиции, и сделав положенные с утра сто отжиманий на кулаках, Анка вышла в коридор и почти сразу же услышала:

— Доброе утро, Анна. Рад Вас снова приветствовать на нашей планете.

— Доброе утро. — ответила спецназовка, а про себя выматерилась. Она уже и думать забыла про этого человека. А зря. Товарищ Март Акдак собственной персоной был тут, как тут.

— Вы уходите сегодня? — спросил товарищ Акдак, прекрасно зная ответ.

— Да. — ответила она, прекрасно зная, что ответ собеседнику и так известен.

— Я хотел предупредить вас всех — Болота — коварное и опасное место. У нас только по официальным данным на них пропадает ежегодно больше сотни людей. — говорил Март Акдак. Анка и это знала. Знала она и то, зачем он пришёл на самом деле. И теперь маялась, не зная, как бы от него быстро и вежливо отделаться.

— И чего я не видала на этих болотах? — пробурчала она, — Змеюку рогатую видела. Заброшенное метро тоже. И тех, кто в нём живёт.

— Даже я не стал бы с рогатым болотником связываться. сказал товарищ Март, чтобы что-нибудь сказать.

— Вас там не было. Никто не сказал, что эту хрень бояться надо. К тому же — нам надо было этих придурков вытаскивать. Так что — если надо было — мы бы эти проклятые болота спалили бы к такой-то маме. Со всеми рогатыми болотниками. И безрогими тоже. И потом, знаете — Вы ещё гон у белок-сыкух не видели. После этого вообще ничего страшно не будет.

Товарищ Акдак улыбнулся, и даже сделала какое-то движение, намереваясь не то потрепать Анку по щеке, не то ещё что-то в этом роде, но вовремя остановился.

— Я хотел поговорить с Вами, Анна, лично. О тех артефактах, которые, по преданию, были сокрыты на Болотах. На инструктаже вам ничего не сказали. Точнее — почти ничего. Трекларетане не стали уничтожать болота, хотя в стальных местах планеты применяют тактику «выжженной земли».

— Из боязни повредить, или уничтожить артефакты. — догадалась Анка, — Понятно.

— Да. Более того. Наши учёные, занимавшиеся изучением болот до всех событий, сумели выяснить, что эти болота были созданы искусственно.

— Ах, даже так⁈

— Да. Была специально заболочена огромная территория, на которой размещалась древняя столица. Большая часть города ушла под воду.

— Только не говорите, что за этими штуками нырять придётся.

— Не знаю, не знаю. С вами пойдёт Дранг Ост. Вы уже знакомы.

— Нырять ему придётся? — не удержалась Анка.

Акдак снова усмехнулся. Анка впервые посмотрела на него. Вождь выглядел усталым и каким-то полинявшим. У него даже плечи поникли и спина ссутулилась.

— Нет. Но Дранг и Ла Тифа родом из тех мест. Они родились в Новой Франции — это регион, в который частично входит район Великих Болот. И Ла Тифа с детства изучала болота.

— Значит, болота устроили древние, чтобы скрыть город и артефакты?

— Да.

— Они не успели вывезти камни в другое место?

— Возможно. Хотя — есть другие сведения, утверждающие, что Посвящённые разошлись в разные места, каждый со своим артефактом. Не исключено, что Камни передавались из поколения в поколение их владельцами, и они не раскрывали никому свои тайны. Вряд ли даже они знали друг о друге. Мы, например, не знали никого. Или почти никого.

— А кого почти? И кто это — вы? — спросила Анка.

Март очень пристально посмотрел ей в глаза, отчего Анке сделалось слегка не по себе.

— Мы — это потомки Посвящённых. Я — один из них. Я уже говорил, что втайне читал земную литературу. Книги доставал всеми возможными способами. Посещал закрытые хранилища там, сам кое-что приобретал. И вот однажды мне попались мемуары твоей прабабушки. Джаконды Островой. Надо отдать ей должное. Прабабка у тебя была женщина неглупая, к тому же дотошная. Поэтому воспоминания оставила очень подробные. И о той войне, и о космитах, и о своём муже, твоём прадедушке. Она, видимо, действительно любила его, что бы там про неё не говорили.

— И причём тут моя прабабушка? — пожала плечами Анка.

— Твой прадед подарил ей жёлтый Камень. Похожий на яйцо, гранёный, оправленный в серебристый металл. Твоя прабабушка очень подробно записала рассказ мужа о найденном ими космическом корабле на Ио. И про то, каким образом яйцо попало к нему. Так один из Символов оказался на Земле.

— Прабабка получила его в подарок на Пасху. Это один из главных наших праздников. — почему-то сказала Анка, — Он и сейчас у нас. В Тайцах.

— Долгие годы я искал развалины Курука. И не только я.

— И что — все эти камешки искали?

— Не только. Кстати, Вождь тоже предпринимал попытки. До того, как стал Вождём. Закончилось всё для него довольно плохо — сломал руку и чуть не утонул в трясине. Я его еле вытащил. А я решил найти потомков Джаконды Островой.

— Нашёл? И что ты собираешься делать? Будешь вытряхивать у меня этот камешек?

— Нет. Одна из легенд, связанная с этими Камнями гласит, что Символы сами выбирают себе владельцев и хранителей. Если человек оказывается недостоин — Камень