пор никто и не знает, но Голем удержался (слегка даже пойдя трещинами от напряжения), хотя руки у него так и чесались учинить кровавое побоище с оторванными головами и реками вражьей крови.

Неожиданно со звоном раскололся забранный прозрачной слюдой потолок храма и прямо в задравшего голову сквернослова вонзилось длинное боевое филистимлянское копьё.

- Ёб!!! – оторопело выдохнул кто-то и в зале повисла гнетущая тишина.

Надо сказать, что Самсон был поражен случившимся чудом не меньше пирующих. Произошедшее совершенно не укладывалось ни в какие благоразумные рамки. Непонятно откуда взявшееся копьё проткнуло знатного филистимлянина насквозь, намертво пригвоздив его к месту. Он так и застыл с широко раззявленным ртом и с сильно выпученными от изумления глазами.

«Неужели сам Яхве покарал злодея?» – так вначале подумал иудейский герой, но секундой позже с разочарованием усмехнулся, узнав в свалившемся с неба оружии то самое копьё, которое несколько дней назад метал в небо, дабы подтвердить свою маленькую ложь по поводу «знаменитого критского атлета».

Вот так оно в жизни и бывает, знаешь где больно упадёшь – заранее подкладываешь мягкую соломку.

***

Однако неприятный инцидент не смог надолго омрачить славный праздник. Правда палач затачивающий топор, стал более кровожадно чем до этого поглядывать в сторону пленённого Самсона. Самсон терпел его хищный взгляд недолго и всё-таки не удержавшись, показал мастеру заплечных дел отставленный вверх средний палец, благо железные оковы этому ничуть не мешали. Палач злобно скрипнул зубами и даже выронил свой оселок.

Дабы поскорее забыть случившееся трагическое недоразумение, гости подождали пока слуги уберут мёртвое тело (для этого пришлось извлечь из пола пробитую насквозь мраморную плиту вместе с торчащим из неё копьём) после чего потребовали, чтобы Самсон всех развеселил.

- Спляши нам и спой, – весело прокричали гости, дабы как следует поглумиться над пленником. – Наверняка ты плохой танцор и никакой певец.

- Это я то плохой танцор?!! – не на шутку рассвирепел мятежник, потрясая цепями. – А ну несите сюда какой-нибудь инструмент.

Слуги принесли то, что было под рукой: дырявый старый бубен и внушительных размеров семиструнную кифару.

Самсон со знанием дела изучил бубен, сокрушенно покачал головой и, в конце концов, остановил свой выбор на кифаре. Спеленавшие руки цепи слегка размотали, чтобы пленник мог удобно взять в руки музыкальный инструмент.

- Давай сбацай нам свою «Хава-Нагилу»! – засмеялись гости, предвкушая невероятную потеху.

- За жизнь спою, – спокойно ответил Самсон и, ударив по струнам, затянул:

Вставай проклятьем заклеймённый,

Забитый жизнью иудей!

Кипит твой разум изощрённый,

О, трепещи, зарвавшийся злодей!

Никто не даст ведь избавленья,

Никто не станет помогать,

Добьёмся мы освобожденья,

На филистимлян нам плевать!

- Заберите у него кифару!!! – истошно завизжал кто-то из гостей.

Весь мир несправедливый мы разрушим!

В обиду братьев не дадим!

Мы новый лучший мир построим,

И вновь отпразднуем пурим!

Разъяренные пирующие опережая солдат и ломанувшегося от алтаря с топором палача бросились на героя. Тут-то филистимляне и осознали свою фатальную ошибку. Ох, не стоило им давать в руки Самсону семиструнную кифару, ох и не стоило. Такого количества размозженных пьяных голов, пожалуй, нельзя было увидеть даже на самом кровавом ристалище, где воины сражались исключительно боевыми молотами. Морской бог Посейдон вполне мог захлебнуться от обилия заливающей алтарь крови.

Самсон был бы не Самсоном, без козыря в рукаве. Бережливый, всегда заглядывающий в будущее герой, таки припрятал на чёрный день в складках своей одежды выдернутый из броды заветный волосок и вот ТОТ САМЫЙ день настал.

Надев, посмертно взвизгнувшую кифару сразу на головы шестерых филистимлян, Самсон расправил заранее зажатый в кулаке волос и, разорвав его яростно рявкнул:

- А ну-ка, верните мне мою былую силу!!!

И всё замерло.

Даже Самуил, как лев бившийся у алтаря с палачом, недоуменно обернулся, вопрошающе уставившись на победоносно усмехающегося хозяина.

- Амэхайя! – хлопнул в ладоши Самсон, чувствуя, как прямо на глазах у обезумевших филистимлян отрастает его волшебная кудрявая борода.

Подбородок слегка чесался, но то был зуд не раздражения, то был зуд скорой блистательной победы!

И мстительно улыбнувшись, знаменитый иудейский герой со всей мощи пнул ногой огромный поддерживающий свод храма каменный столб...

***

…Мрачный, как дождевая туча Исаак, вместе с