криво и неаккуратно. Главное, ненавистный облик прежней Риты начинает меняться. Вместо длинных вьющихся волн, спадающих на плечи - каре. Вместо безжизненной пустоты в глазах - безумный огонь.

Я отстригаю всю свою длину и удовлетворенно улыбаюсь. Прическа выглядит вопиюще уродливо, но этого я и добивалась. Хочу, чтобы отражение в зеркале соответствовало нутру. На несколько секунд замираю, а потом размахиваюсь и амплитудным движением вонзаю острие ножниц в стекло.

Зеркало заходится трещинами, и я с мрачным упоением наблюдаю, как трескается и мое отражение в нем. Поломанная, искаженная до неузнаваемости Рита. Вот, что он со мной сделал. Вот, как я поплатилась за то, что верила ему.

По щекам текут слезы, а мой вой превращается в тихое поскуливание, и только теперь я замечаю, как в ванную, дергая дверь, ломится бабушка:

- Рита! Рита, открой! Что случилось?! - доносится ее обеспокоенный голос, и я медленно отворяю дверь.

Взглянув на меня, бабушка хватается за сердце, а ее глаза наполняются ужасом:

- Господи, миленькая, что с тобой? - вопрошает она, раскрывая мне свои объятья.

Я прижимаюсь к бабушкиной груди, и снова плачу. Но на это раз не навзрыд, а тихо, приглушенно. Ощущение безысходности накрывает меня с головой, и я вдруг понимаю, что больше никогда не поцелую Дениса, не почувствую тепло его кожи, не разделю с ним момент страсти.

В голове гудит звенящая тишина, а в груди дыра размером с Марианскую впадину. И в ней, захлебываясь, тонет все то хорошее, что нас с ним связывало.

62

Денис

Я караулю Риту у дома, разрываю ее телефон звонками, но выйти с ней на связь никак не получается. Каждый божий день я прихожу к ее дому с новым букетом цветов и дежурю у подъезда в надежде увидеть родное веснушчатое лицо. Ритины соседи, кажется, уже запомнили меня и, в очередной раз натыкаясь взглядом на дорогущий веник в моих руках, посмеиваются.

Но, если честно, класть я хотел на их смешки и мнение. Да, я облажался. Я совершил чудовищную ошибку. Но я готов на все, чтобы ее исправить. Секс с Алиной был не только бесчувственным, но и почти бессознательным физиологическим актом. А с Ритой у нас любовь. Разве от любви так легко отказываются?

Удача улыбается мне в конце недели, когда я вижу выходящую из подъезда бабушку Риты и, скрывшись за деревом, жду, когда она удалится на безопасное расстояние. Затем пулей залетаю внутрь и, поднявшись по лестнице, останавливаюсь у нужной квартиры.

Выравниваю дыхание, откидываю волосы со лба и нажимаю кнопку звонка. Легко и коротко. Так, как могла бы это сделать Ритина бабушка.

- Что, ба, ключи забыла? - доносится приближающийся голос Веснушки, и я с радостным сердцем отмечаю, что, кажется, мой план работает. Рита думает, что вернулась бабушка, и откроет дверь, не заглянув в глазок.

Когда передо мной появляется лицо Веснушки, я чувствую, как сердце пропускает удар. Какая же она красивая! Меня так и подмывает заключить ее в объятья, но я держу себя в руках. Понимаю, что должен действовать грамотно.

Несколько секунд Рита смотрит на меня волком, а потом пытается захлопнуть дверь, но я, конечно же, не даю ей этого сделать. Нагло протискиваюсь в квартиру, а она невольно отступает назад.

- Что тебе нужно? - холодно интересуется Веснушка, складывая руки на груди.

Ершится. Не доверяет мне. Ну и пусть. Я заслужил.

Скидываю кроссы и протягиваю Рите букет. Но девчонка глядит на него так, будто я предлагаю ей говно на палочке: презрительно и даже с каким-то омерзением.

- Возьми, это всего лишь розы, - говорю я, шагая к ней, но Рита шарахается от меня как от прокаженного.

- На кой черт твои розы, если ты меня не любишь? - цедит она, и впервые в жизни в ее взгляде я замечаю холодный стальной отблеск.

- Я люблю тебя! - с жаром возражаю я, откладывая букет на стол.

- А я думала, если любят не предают, - тихо, но в то же время гневно произносит она. - Из нас двоих любила только я. А у тебя, похоже, иммунитет. Ты ничего не знаешь ни о любви, ни о верности.

- Возможно, - киваю я. - Но я знаю тебя, Рит. И знаю, что ты моя судьба.

Девушка в неверии закатывает глаза, а я продолжаю:

- Ты девочка с глазами цвета моря и обостренным чувством прекрасного. Ты любишь утро, пение птиц, запах мыла, тосты с клубничным вареньем и какао. Обожаешь разглядывать прохожих и рисуешь на запотевших зеркалах сердечки. Цитируешь фразы известных людей, когда хочешь казаться умной. Разговариваешь сама с собой, когда думаешь, что никто не слышит. Грызешь ноготь на большом пальце, когда нервничаешь. А еще ты ужасно гордая, и сама от этого страдаешь. Рит, я знаю тебя. Знаю каждую твою черту. И безумно, безумно люблю!

С каждым новым словом я медленно сокращаю расстояние между нами, а в конце касаюсь Ритиной руки, с упоением ощущая тепло ее тонкой бархатной кожи.

Веснушка молчит и не шевелится, а я вдруг замечаю, что в ней что-то поменялось. Точнее я заметил это сразу, но был слишком взволнован, чтобы придать этому значение.

Волосы. Ее прекрасные каштановые волосы стали чуть ли не в три раза короче. Острижены по самые мочки ушей, причем как-то не очень ровно.

- Ты прическу сменила, - тихо констатирую я. - Непривычно тебя такой видеть.

- Это новая я, - глухо отзывается она, вынимая свои пальцы из моих ладоней, и медленно опускается на диван.

- Рит, умоляю, забудь тот случай, вычеркни его из памяти. Я был обижен, уязвлен и глуп. Я сплоховал, но я очень хочу все исправить, - сажусь рядом с ней. - Я на все готов, лишь бы ты меня простила.

Девчонка буравит меня задумчивым взглядом, и в мою душу закрадывается надежда. А вдруг еще не все потеряно?

- Ответь мне на один вопрос, Денис, - не отрывая от меня морских глаз, говорит она. - Только честно.

- Хорошо, - с готовностью киваю.

- Представь, что я провожу ночь с каким-то парнем... Хотя нет, не с каким-то, а с привлекательным парнем. Мы занимаемся сексом, меняем позы, он наполняет меня собой...

От ее слов затылок, а затем и всю голову обхватывает нестерпимый жар, будто к макушке приложили раскаленное железо. Картинки, навеянные ее ужасным рассказом, доводят меня