— Это все благодаря мне, — прошептала женщина, обращаясь к Чарли. — Я была в судебной команде, ведущей тот процесс.

Она ожидала ощутить прилив эмоций, но почувствовала лишь раздражение. Веб-сайт пестрел рекламными объявлениями, призывающими всех покупать чудодейственные капли для носа, и посещать сайты знакомств. У Софии от всей этой информации разболелась голова. Выключив компьютер, женщина снова вернулась к радио, передававшему песню, которую она отказывалась считать старой, — «Прыгай!» группы «Ван Хален», — именно потому, что таковой она и была.

— Да, вот и я уже бабушка, — сказала она Чарли. — Наверное, старею.

Малыш допил молоко, не проявляя никаких признаков сонливости, затем срыгнул, извергая целый фонтан молочных пузырей.

— Да у тебя талант, — восхитилась она. — И как это у меня появился такой талантливый внук?

Тут раздался звонок в дверь, и София заволновалась. Усадив ребенка на одеяло, она отправилась посмотреть, кто пришел.

Когда она открыла дверь, первой промелькнувшей в голове мыслью была «Ох, боже мой!», а второй «О, черт!».

— Логан! — воскликнула женщина, отходя в сторону, чтобы пропустить молодого человека, и тут же захлопывая дверь, чтобы сквозняк не навредил Чарли.

— Миссис Беллами, — произнес Логан.

Повисло неловкое молчание, которое нарушил радостно заверещавший Чарли.

— Здравствуй, приятель! — произнес Логан сладким, как зефир, голосом, приветствуя сына. Малыш отчаянно тянулся к нему, как мучимый жаждой человек стремится к живительной влаге. Чарли отлично понимал, что перед ним родной человек, его крошечное личико светилось узнаванием.

Наблюдая за ними, София тут же вспомнила, почему именно Грег женился на ней много лет назад.

Ей тут же пришлось напомнить себе, что перед ней не Грег, а Логан О’Доннел — парень с сомнительным прошлым. Он был удивительно красив и столь же удивительно привязан к ребенку.

Логан прошел на кухню и быстро вымыл руки. София подумала, что это хороший жест. И надеялась, что он поступает так всякий раз, приходя к сыну, а не только сегодня, надеясь произвести на нее впечатление. Чарли пронзительно заверещал, глядя в сторону кухни.

— Иду, — тут же отозвался Логан. — Попридержи лошадей. — Он поспешил к малышу с завернутыми по локоть рукавами и, подхватив его на руки, подбросил высоко в воздух. — Дэзи предупреждала, что я могу заглянуть?

— Нет, но это не имеет значения. — Что еще она могла ответить? — Я собираюсь выпить чашечку чаю, — добавила женщина, чтобы казаться более гостеприимной. — А ты ничего не хочешь?

— Нет, спасибо. — Логан не отводил взгляда от Чарли.

София не спеша выпила чаю. Вернувшись в комнату, она обнаружила Логана сидящим в кресле-качалке. Он раскачивался, держа смеющегося сына на коленях.

— Дэзи говорила, что ты теперь учишься в колледже, — произнесла София, садясь напротив молодого человека.

— Да, мадам, я на экономическом факультете.

— Хорошо. — Она понятия не имела, что еще сказать этому красавчику, столь круто изменившему жизнь ее дочери.

— Все в порядке, — сказал Логан, — вам вовсе не нужно развлекать меня беседой. При всем моем уважении давайте сразу перейдем к делу. Я отлично понимаю, какого вы обо мне мнения.

— Неужели?

— Вы считаете, что в школе я был всего лишь тупым спортсменом, к тому же безответственно поступившим с вашей дочерью. Не говоря уже о том, что я имел наркотическую зависимость и был вынужден пройти курс лечения в клинике. Поэтому я вовсе не виню ни вас, ни кого бы то ни было еще за скептическое отношение ко мне.

София не собиралась отрицать очевидного.

— А теперь ты намерен исправить ошибки прошлого? — предположила она.

— Не уверен, что понимаю значение этой фразы, — ответил молодой человек и ухмыльнулся. — Должно быть, это во мне говорит тупой спортсмен.

София несколько смягчилась:

— В любом случае это невозможно. Поверь мне, я пыталась.

— Одно я знаю наверняка — сейчас я готовлюсь к будущему, — произнес Логан, — и Чарли определенно составляет его часть.

— Сказано честно. Могу я задать тебе один личный вопрос?

— Конечно.

— Твоя семья одобряет твои действия?

— Нет, — прямо ответил парень. — Родители не видели внука. Ни разу.

София не ожидала, что Логан ей понравится или что она с пониманием отнесется к ситуации. Не ожидала женщина и того, что станет воспринимать его как-то иначе, чем ошибку собственной дочери или человека, от которого Чарли унаследовал рыжие волосы. Тем не менее теперь, услышав его болезненное признание, она стала воспринимать Логана О’Доннела как личность, человека, чьи родители не одобрили принятого им решения. Также София поняла, почему Дэзи нравится этот парень и почему она позволяет ему так часто видеться с сыном.

— Мне очень жаль слышать это, — сказала она. — Возможно, через какое-то время они все же навестят внука. Одно могу сказать наверняка: ты никогда не будешь сожалеть о времени, проведенном с Чарли. — Она резко поднялась. — Почему бы тебе не присмотреть за ним, пока я проверю электронную почту? — Женщина жестом указала на крошечный закуток, который дочь гордо именовала своим кабинетом.

— Спасибо, миссис Беллами. — Его улыбка удивительно напоминала улыбку Чарли. — Я очень это ценю.

— Можешь называть меня София, — ответила она. — И на ты. Тогда я не буду чувствовать себя старушкой.

— Вовсе вы не старушка, — запротестовал Логан. — Я позабочусь о сыне.

Пока почта загружалась, София проверила список дел и предстоящих встреч в своей электронной записной книжке. В прошлом список этот казался бесконечным, и, даже имея нескольких личных секретарей, она была не в состоянии со всем справиться, хотя никогда не оставляла попыток, пребывая в состоянии вечного стресса.

В настоящее время список содержал пункты, касающиеся ее детей и внука. София вызвалась раздавать обеды в школе Макса один раз в неделю. Часы, проведенные женщиной в душном, пахнущем луком школьном кафетерии, слушая обрывки сальных шуток мальчиков и банальностей девочек, давали представление о реальной жизни школьников. София как завороженная наблюдала за проявлениями как хладнокровной жестокости, так и сердечности и доброты. На ее глазах одних детей с хирургической точностью отсекали от общества, а эмоциональные травмы других решались с недетской внимательностью. София стала гораздо лучше понимать собственного сына. Она осознала, почему он так нуждается в любви, восхищении и одобрении сверстников — потому что в противном случае с ним будут обращаться как с отверженным.

А еще были хоккейные тренировки и матчи. Софии нравилось наблюдать за тем, как играет Макс, а вот с другими матерями она предпочитала не общаться. Она называла их про себя «командой мамаш» под предводительством старшей сестры Нины Марии. Ее они не жаловали, но София не позволяла себе придавать этому значение. Работая в кафетерии, она не раз становилась свидетелем того, что детей, реагирующих на приставания ровесников с холодным презрением и чувством собственного достоинства, чаще, чем прочих, оставляли в покое.