Из телефонного разговора абонента «Кейт» с абонентом «Кристина»:

— И что ты обо всем этом думаешь?

— Знаешь, я пытаюсь об этом не думать. Я пришла к выводу, что не надумаю ничего ни нового, ни полезного. Я не хочу, Кейти. Меня засунули в какую-то грязь, вымазали всю с ног до головы в этой мерзости, как чужие люди, так и… Но это не моя история. Не моя жизнь. И я не буду ее жить. Понимаешь?

— Ты права. Мне даже нечего добавить, потому что… ты права.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 18:22

Патрик шел к Питеру и знал, что он там увидит. Он ждал этого еще позавчера, но Питер держался. Открыв дверь и не найдя друга за столом, он посмотрел на ставшее уже привычным место у книжного шкафа — да, Питер сидел там в компании с сигаретой и стаканом. Патрик подошел и сел рядом:

— Не рано?

— Рабочий день закончился — имею право расслабиться.

— Так ты сегодня особо не напрягался.

Питер покатал напиток на языке и сделал глоток:

— Будешь?

Патрик посмотрел на бутылку — там оставалось не так уж много:

— Буду. Чем больше выпью — тем меньше тебе достанется.

Патрик сделал глоток из бутылки:

— Сейчас допьем и ко мне поедем.

— Сейчас допьем и новую откроем.

Патрик удивленно посмотрел в сторону полки для виски, которую он лично заказывал в подарок другу лет семь назад в Шотландии. Питера, как ценителя и знатока этого напитка, очень обрадовала эксклюзивно сделанная для него двухуровневая поделка. Сейчас полка пустовала.

— Вчера же все выпили. А новым не затарились. Поехали ко мне, у меня есть.

— У меня тоже.

Питер с трудом встал и направился к дальнему шкафу. Открыв его, он продемонстрировал несколько коробок:

— Выбирай.

Патрик поднялся и тоже подошел к шкафу:

— С ума сошел?! Это коллекционный!

Питер пожал плечами:

— И что?

Он протянул руку и снял с полки деревянную коробку с надписью «Macallan 1939»[25] и принялся открывать ее. Патрик возмутился:

— Сдурел?! Он десятку стоит!

Питер открыл коробку и вытащил бутылку с белой этикеткой. Патрик потянул ее на себя:

— Ты миллионер чокнутый, эта бутылка десять тысяч фунтов стоит! Тебе ее дарил этот… как его…

Питер держал бутылку и молча смотрел на Патрика.

— Пит, хватит.

— Отдай.

— Все еще наладится…

— Не хочешь пить со мной — проваливай, но не лечи меня.

Резким движением Питер вырвал бутылку из рук Патрика и направился обратно к излюбленному месту, где стоял его стакан. Патрик встал и вышел из кабинета.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 6 апреля, 18:45

Из телефонного разговора абонента «мама» с абонентом «Крисси»:

— А что с УЗИ, милая? Разве тебе не пора делать плановое? После двенадцати недель я делала.

— Завтра, мама.

— Отлично. Питер поедет с тобой?

— Нет, он занят.

— Но он же находил время ходить с тобой раньше. У вас все нормально?

— Да, мама. Просто у него работа.

— Ну хорошо. Позвони после УЗИ, ладно?

— Да, конечно. А как ты?

— Я замечательно, детка. Зак говорит, что я рождена, чтобы ходить беременной.

Женский смех.

— Обнимаю тебя, хорошая моя.

— И я тебя, мамочка.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 6 апреля, 18:50

Из телефонного разговора абонента «О’Брайен» с абонентом «Нина»:

— Приезжай. Ты ему нужна.

Пауза.

— Что случилось?

— От него ушла жена.

— Это я знаю. Что еще?

— Он пьет, курит и… я не знаю, чего еще от него ждать…

— Черт!..

— Он уволил секретаршу. Место вакантно, официально тебя вызвали, чтобы…

— Я поняла.

Пауза.

— Ему нужен друг. Еще один. У него их не так много.

Молчание.

— Билет мы тебе купим, отель закажем…

— Я сама себе все куплю, О’Брайен!

— Наш человек тебя встретит…

— Меня есть кому встретить.

Гудки.

Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 7 апреля, 02:56

Кристину разбудила изжога. Взяв с полки телефон, она забила в поисковик запрос «как избавиться от изжоги» и прочитала несколько популярных советов. Теплое молоко показалось ей самым приемлемым вариантом. Не желая будить Рози, она собралась спуститься на кухню, для чего зашла в свою гардеробную за жакетом. Одеваясь, она зацепила взглядом нечто лежащее на соседней полке. Она подошла ближе — это оказалось бумажным тюльпаном, переданным ей Питером.

Значит, Беннет его не вернул, а положил сюда. Ладно, пусть лежит.

Она развернулась, чтобы уйти, но не смогла сделать ни шагу. Ее тянуло к этому цветку. Уступив, она осторожно взяла его за стебель и поднесла к глазам. Все четыре лепестка были мелко исписаны рукой Питера. Приглядевшись, она разобрала несколько слов: «Прости… Люблю… Никогда… Моя…»

При желании она разобрала бы и другие слова, написанные вперемежку, но желания не было. Только боль. Тупая боль… и изжога. Кристина вернула цветок на полку и спешно покинула гардеробную.

Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 07:50

Питер не спал. У него всегда было не очень хорошо со сном, но благодаря женитьбе все наладилось. Они занимались любовью, и после он засыпал сном младенца. Он вспомнил рассказ жены о том, как после пьянки пришел к ней и заявил, что не может без нее спать.

И жить.

Он оглядел кабинет. Пить он больше не мог и не хотел, да и курить тоже. Он вообще ничего не хотел, а то, чего хотел, казалось сейчас далеким и нереальным.

Дверь открылась, и в кабинет, начинавший наполняться солнечными лучами, вошла женщина.

— Нина…

Она остановилась, глядя на него — расхристанного, заросшего, помятого.

Он усмехнулся:

— Он вызвал тебя. Значит, дела совсем дерьмовые.

Она подошла к нему вплотную:

— Послушай, я пролетела полмира, почти не спала и прямо из аэропорта приехала сюда. Давай ты не будешь выеживаться, а встанешь и отправишься в душ, окей? Потому что через час придут твои подчиненные, и им не стоит видеть босса в таком виде.

Питер вытянул губы трубочкой:

— О, о, о, о, о! Как страшно.

Она продолжала смотреть на него.

— Я тебя не вызывал. О’Брайен тебе звонил, вот к нему и езжай. Может, он тебя для себя вызвонил…

Нина стремительно опустилась на корточки, приблизив свое лицо к его:

— Заткнись, Питер! Заткнись и слушай. Все, покуролесил два дня и хватит! Не смей себя жалеть! Это не путь.

— А что путь?

— Пока не знаю. Но мы поищем его вместе.

Посмотрев на него, она продолжила