Когда «Буран» и авиолеты подлетели практически вплотную к полосе циклонов, Ника резко развернулась.

– Она выпустила шасси, – сообщила майор рей Данс, наблюдая за происходящим через бинокль.

– Зачем? – фыркнула майор рей Фол, отрываясь от своего бинокля. – Что за глупость, это снизит ее маневренность!

А вот Тристан мгновенно понял, что собирается делать Ника! И сердце снова мучительно заныло. Считаные авионеры проводили этот рискованный маневр. И совсем немногие могли потом лично о нем рассказать.

– «Буран» собирается атаковать вражеский авиолет, – сделав свои выводы из увиденного, сообщил в микрофон Рик и, подумав, добавил: – Правда, патроны у него кончились…

* * *

Изначально Ника планировала ударить шасси по крылу или хвосту авиолета; она читала о подобных таранах в учебниках и прекрасно понимала, насколько они опасны, но выбора у нее не оставалось. Однако «Игла» неожиданно сдала вниз, и маневр не удался.

Тогда Ника резким боевым разворотом зашла в лоб черно-желтому авиолету, пошла на лобовое снижение, но в последний момент вильнула в сторону, резко накренив авион вбок, – и нанесла удар хвостом «Бурана» по крылу противника.

«Игла» Фиолина отчаянно закачала крыльями, пытаясь удержать равновесие, а затем закувыркалась и полетела вниз.

«Я его сбила!»

Однако радоваться было рано, оставалось еще два врага – два опасных, идеально работающих в паре черно-белых авиолета, которые, увидев, как падает их товарищ, внезапно преобразились: в носовых отделах открылись затворы, и из-под них показались пропеллеры.

Усовершенствованные модели авиолетов! И это несмотря на то, что парламентер Третьего континента настаивал, чтобы в дуэли сражался обычный авион – и обычные авиолеты!

Ника горько усмехнулась. Что ж, все справедливо: со своей стороны они чуть-чуть нарушили уговор, выставив не совсем обычный, а все же несколько усовершенствованный авион, и вот, оказывается, враг тоже приберег пару тузов в рукаве на крайний случай.

Впрочем, размышлять о том, как не вовремя судьба выравнивает шансы, было некогда. «Гейзеры» разделились, явно собираясь атаковать, и Ника увела «Буран» в крутой вираж, уходя из тисков.

«Волна», «качели», «узел», «свечка» – Ника чередовала одну летную фигуру за другой. Она понимала, что, как только окажется на прямой линии, противник легко ее расстреляет. Понимала она и то, что долго так продолжаться не может; у нее нет патронов, и исход у этой бессмысленной гонки может быть только один… Давала о себе знать усталость, контроль за жестким ограничением силы аэролита ослабевал, некоторые маневры выходили слишком резкими, и девушка чувствовала, как стонала от нагрузок несущая конструкция авиона.

«Гейзеры» ушли вниз «падающим листом», начали подниматься «веером», расходясь в стороны, и Ника поняла, что они собираются делать захват треугольника, только вместо авиолета третьим участником захвата стала полоса циклона, полностью отрезающая девушке отступление с одной стороны.

Не видя иного выхода, Ника попыталась выполнить «восход луны», но тут на пути у нее оказался один из «Гейзеров». Девушка бросила «Буран» в крутой вираж – и налетела прямо на второй «Гейзер», который тут же открыл огонь.

Правое крыло прошили пули, щелкнули по носу авиона. «Буран» накренился, Ника крутанула штурвал, пытаясь компенсировать потерю равновесия, и тут ощутила сзади сильный толчок – так, словно кто-то таранил ее сзади.

Ника оглянулась, чтобы понять, что произошло, но не успела ничего увидеть: авион кувыркнуло и швырнуло внутрь полосы циклонов.

* * *

– «Буран» подбит и отброшен внутрь полосы постоянных циклонов. Вражеские авиолеты последовали за ним.

Агате было тяжело услышать эти слова от радиолюбителей Вензора – и еще тяжелее было произнести их самой.

Договорив последнее слово, Агата замерла над микрофоном. Ей не хотелось поворачиваться, не хотелось видеть торжествующее выражение на лице Кирби.

Подводить итог дуэли, говоря всем слушающим ее жителям Сириона, что вот теперь Арамантида, похоже, действительно пала, – тоже. Но они ждали, эти невидимые слушатели, и Агата чувствовала себя обязанной сказать им хоть что-то. Нельзя обрывать репортаж, нельзя оставлять его недосказанным.

Но и ставить такую точку тоже не хотелось. Даже в самой мрачной, самой безнадежной и безвыходной ситуации должна оставаться надежда, иначе… Иначе зачем тогда жить?

– Сегодня наша героическая авионера отдала всю себя, защищая честь нашей страны. Так же как это делали многие другие авионеры до нее. Давайте надеяться на то, что и из схватки со стихией она выйдет победительницей. И помните, что не обязательно быть авионерой, чтобы совершать подвиги. Наша свобода – в наших руках.

– Очень патриотично, – откомментировал Кирби, дождавшись, когда Агата выключит микрофон. – Только не пойму, зачем давать людям ложную надежду. Из полосы постоянных циклонов живыми обычно не возвращаются.

– Обычно, – с нажимом повторила Агата. – Но Ника – не обычная.

– Я так понимаю, теперь ты собираешься сидеть у этого радиоприемника до тех пор, пока не услышишь сообщение о том, что случилось чудо и твоя подруга вернулась?

– Именно так, – упрямо кивнула Агата.

– Ладно, – на удивление покладисто кивнул Кирби. – Давай подождем. И поскольку ожидание обещает быть очень долгим, может, теперь поговорим… о нас?

– У меня есть выбор? – мрачно спросила Агата.

– В общем-то, нет, – пожал плечами юноша. – И это прекрасно, потому что, возможно, теперь-то ты меня выслушаешь. В тот вечер ты была слишком взвинчена, вся на эмоциях, но сейчас, когда прошло немного времени и ты успокоилась…

– Прекрати говорить со мной так, словно я – истеричный джентльмен! – вспылила Агата.

Именно такие слова обычно говорили дамы Арамантиды своим спутникам жизни во время скандалов: «Ты слишком взволнован», «Ты сейчас не в том состоянии, чтобы меня услышать» и «Поговорим потом, когда ты успокоишься». И то, что сейчас эти же слова говорили ей, мгновенно вывело девушку из себя.

И вовсе она не была в тот вечер на эмоциях! Точнее, была, а сейчас успокоилась, но ее отношения к ситуации это никак не меняло.

– Ты меня использовал – и точка, – не позволила Агата сказать Кирби и слова. – И что бы ты ни говорил, меня ты не переубедишь. И потом, я ведь тебя тоже использовала, так что не вижу причин для того, чтобы ты так старался доказать мне свою правоту.

– На самом деле причина есть, только ты упорно не хочешь ее видеть, – вкрадчиво произнес Кирби и мягким, почти кошачьим шагом приблизился к Агате. – Я действительно хотел быть с тобой. И вовсе не потому, что мне дали такое задание…

– Кирби, – устало перебила Агата, – ты забыл, зачем ты здесь? Чтобы арестовать меня по приказу ваших властей! Ну так давай, арестовывай! Только, ради неба, перестань уже морочить мне голову!