что важно для меня. Всем им, богам, плевать на нас. Мы лишь стадо, которое они откармливают для своих целей — и наши желания им не интересны.

— Раньше тебя это не смущало.

— Раньше рядом со мной был сын, — сухо ответил Паладин.

Увидев как на моем лице отобразилось изумление, он невесело усмехнулся и пояснил:

— До того, как стать Паладином, я был наемником. Не столь известным, как твой приятель-медведь, но не из последних. Судьбе было угодно сделать так, чтобы одна из изнасилованных мной во время захвата вольного города женщин, понесла от меня. Мы ушли дальше, воевать ради наших господ, а про нее я и думать забыл. До тех пор, пока не узнал, что она понесла. Но не выжила — ее поселение уничтожили гномы, чтобы завладеть землей, на котором оно стояло. Мальчишку я потом нашел, но лучшее, что мог для него сделать — это скрывать то, кем ему прихожусь на самом деле. Держал при себе, учил как мог, чтобы однажды вернуть себе свой титул и земли, оставив ему в наследство все, что могу…

Паладин замолчал.

— А теперь у меня за душой ничего, кроме коня, клинка, копья и доспеха, — с горечью произнес он. — И не нужна мне больше эта служба — плевать я хотел на возвращение своих земель, как мне было обещано Богом…

Теперь, кажется, начинаю понимать.

Этот тривиальный рассказ многое прояснил.

Интересные здесь Боги.

Работают по принципам вербовки спецслужб.

А потом и кидают так же, как они.

Мужик натворил дерьма в жизни и мечтал об искуплении во имя лучшей жизнинаследника.

Не удивлюсь, если окажется, что подобное отношение к своему потомку Фратер выбрал в том числе и для того, чтобы тот, когда ему на голову свалилось бы богатство, не просрал свою жизнь, как его отец.

Не самое благопристойное и эффективное воспитание подрастающего поколения, как по мне.

Но, мне ли, уроженцу эпохи веганов, сыроедов, квазирелигий и разгуливающих на свободе психопатов, по которым плачет карательная психиатрия, указывать на «нормы и каноны» воспитания?

Каждый по-своему с ума сходит.

Корделия не даст солгать.

— Печальный рассказ, — как-то не получилось подобрать более подходящих ситуации слов.

— Горько прозревать в таком возрасте, — впервые с момента нашего знакомства Фратер уже не выглядел моложавым мужчиной. — Вдвойне стыдно понимать, что долгие годы я не замечал очевидного.

В его словах словно звучит вся горесть бытия.

Сейчас Шовель больше походил на уставшего зрелого мужика, «слишком старого для этого дерьма».

— Один рыцарь в поле — услада для копейщиков и пращников, — изрек бывший Паладин. — А вот если мы будем охотиться за длинноухими вместе… Пусть не завтра и не через неделю. Но хочется быть там, где я смогу насадить этих тварей на острие своей сабли или наконечник копья побольше. Думаю, с тобой у меня побольшешансов повстречать на пути как можно больше этих тварей… Ну так что, Практик. Нужен тебе немолодой рыцарь, у которого за душой нет ничего, кроме желания убивать эльфов?

Он протянул мне ладонь, сняв с нее перчатку.

Прямой взгляд, изучающий и оценивающий.

Пусть не так проворно как он, но я смог освободить правую ладонь от наруча и перчатки, представляющих единое целое в моем доспехе.

Крепкое рукопожатие и взгляд «глаза в глаза» — более чем красноречивый ответ для двух мужчин, которым есть за что мстить в этой жизни.

— Тебе ведь нужно больше магии, — произнес, словно вспомнив что-то, Фратер, вынимая из-за пазухи цепочку с крошечной чашей и протягивая ее мне. — Думаю, здесь есть немного, чтобы напитать твой меч…

Я молча взял артефакт, ощущая в нем крохи божественной силы.

Этот жест значит больше, чем можно себе представить.

Боги увлекаются разными играми.

Но уж точно не прощают тех, кто разбрасываются их артефактами.

А значит, Фратер Шовель безоговорочно отвернулся от Бога Виноделия.

Думается, теперь к нему можно поворачиваться спиной чуточку чаще, чем раньше.

* * *

Впервые с того момента, как она посещала личный остров-мир Бога Виноделия, она почувствовала, что ей здесь не рады.

Хозяина мира-виноградника она обнаружила внутри подсобки, заклеивающего сургучом горловины пузатых бутылок, которые затем Бахус помещал в простые деревянные ящики.

— Довольна? — поинтересовался Бог Виноделия, не отрываясь от своего занятия и не поднимая на нее взгляда.

Сейчас тон его голоса не содержал даже намека на радушие и доброжелательность, обычную для старого божественного пьяницу.

— Даже божественным планам случается не сбываться, — нахмурилась Аминасифаль.

— Какая же дурость, — Бахус топнул ногой. — Как можно быть такой дурой?! Мало того, что ты настроила мальчишку и его приближенных против себя и своего народа, так еще и принесла ему в жертву наследника собственного народа! Остался ли разум в твоей голове, Богиня?

— Не забывайся, Бахус! — голос эльфийской богини опустился до отрицательных температур. — Ты мне не ровня, чтобы унижать…

— Не нужно быть могущественным, чтобы обладать мозгами, — краснолицый Бог Виноделия посмотрел на нее с явным неодобрением. — Мало того, что ты себе жизнь подпортила и на свой народ навлекла гнев Практика, который привязался к твоей отверженной дочери, так еще и поспособствовала тому, чтобы мой Паладин отвернулся от своей веры! Ты знаешь сколько сил я потратил на создание его артефакта, благодаря которому был в курсе всего происходящего вокруг моего адепта?! А сейчас я слеп, как крот и даже не знаю, откуда прилетит! А прилетит обязательно — мальчишка явно поменял свои планы! А мог преспокойно убраться отсюда, забрав и эту душевно больную магичку, которой ты свернула мозги полтора столетия назад, драконессу, которая сожжет весь мир дотла, но не отступится от мести Изгою! Нейтральные Боги в панике! Чуть ли не каждый второй уже знает о возвращении Практиков в этот мир!

— Он — слабак.

— Он прирезал наследного принца! Твоего чемпиона! Десятки твоих адептом прикончил! О, Древние Боги, вправьте вы этой женщине мозги! — воскликнул Бахус, сложив руки в молитвенном жесте и воздев очи к потолку. — Ты не видишь, что происходит?! Мальчишка уже установил связь со своей душой! Если дать ему время, то он окрепнет. А уж Эллибероут уж точно поможет ему в том, чтобы Практик набрался ума-разума!

— Я прикончу его раньше, — заявила Аминасифаль. — И Драконесса мне не помешает…

— Она тебя на куски порвет, — устало вздохнул Бахус. — А если узнает причину, по которой ее бывший муж убил их общих детей, если кто-то расскажет, что это ты ему нашептала…

— Об этом знаем только ты и я, Бахус, — напомнила эльфийская Богиня Войны и Мести. — Мой рот на замке. А вот твой…

— Амина, —