Нервная улыбка расплылась по лицу Кристиана, и он снова оглянулся. Я заметил, как дочь Клайда Ричмонда перевела взгляд на нас, и тут же с укором покачал головой, обращаясь к сыну.

– Может, я и не «отец года», – упрекнул я его, – но и не дурак. Я не желаю становиться дедушкой как минимум еще пятнадцать лет. Понял?

Кристиан закатил глаза, его плечи поникли.

– Но попытка неплохая, – признал я.

– Ладно. – Он застонал. – А можно мне все-таки пригласить друзей?

– Да, – разрешил я. – Давай посмотрим, сколько их поместится. – И перед тем, как повернуться к машине, я ткнул пальцем в сторону сына. – И на этот раз не трогайте мой бильярдный стол.

После прошлого визита его друзей я обнаружил жирное пятно от пиццы на столе за десять тысяч долларов.

– Ну, папа, – заскулил Кристиан.

– Я серьезно, – оборвал я его причитания. – Я попрошу миссис Джиро заказать пиццу, а вы с друзьями можете занять комнату отдыха, но чтобы в мой кабинет никто не входил. И даже не думайте, что сможете обойти возрастные ограничения на платном канале.

– А как ты тогда сам смотришь порно? – с сарказмом огрызнулся Кристиан, и я услышал, как рядом ахнула чья-то мать.

Я наклонился, взял сына за шею и притянул ближе к себе.

– Во-первых, возрастные ограничения распространяются на фильмы со сценами убийств, а не на порно, – соврал я. – А во-вторых, кто сказал, что я вообще смотрю его? И третье, – продолжил я, – я учился в колледже, так что могу делать все, что захочу. А теперь иди и приведи своих друзей.

Кристиан с улыбкой отмахнулся от меня и пошел собирать одноклассников. Я двинулся было к машине, но вскинул взгляд и остановился, заметив в окне кабинета Истон, которая тут же исчезла. Я вытянул шею, пытаясь снова увидеть ее, но она больше не появлялась.

«Оставь ее в покое». Ради нее и ради себя.

Дело было даже не в Джеке и не в том, что он рассказал мне. Я всегда знал, что Истон – сильная и с ней все будет в порядке. Но мое сердце бешено колотилось, и я не хотел трезво оценивать свои поступки, когда направился к школе и поднялся по ступенькам, больше всего на свете желая хотя бы на мгновение увидеться с ней.

Остановившись у двери ее кабинета, я обнаружил, что она разгуливает по полу босиком, оставив туфли у стола, и приподнимается на цыпочках, расставляя книги на верхней полке шкафа. Подойдя к ней сзади, я протянул руку и подтолкнул одну из книг на место. Истон резко втянула носом воздух и повернулась, длинная сексуальная челка упала ей на один глаз.

– Мистер Марек. – Она говорила тихо и, казалось, задыхалась.

Ее грудь под красной блузкой находилась совсем близко от моей груди, а обтягивающая черная юбка-карандаш наводила меня лишь на мысли о том, как было бы приятно прямо сейчас стиснуть ее бедра, но я попятился, заставляя себя держаться на некотором расстоянии.

– Я должен тебе кое-что объяснить, – сказал я ей.

Выражение ее лица стало бесстрастным.

– Нет, мистер Марек, – сухо ответила Истон. – Вы мне ничего не должны.

Я не говорил ей, что наши отношения закончились. Я не предупреждал ее, что больше не позвоню. Просто перестал с ней общаться. Я должен был извиниться и все объяснить и хотел, чтобы Истон меня выслушала.

– Мне нужно прежде всего думать о сыне, – объяснил я.

Истон обошла стол и повернулась ко мне лицом, расправив плечи.

– Конечно, – согласилась она. – Кристиан – это самое важное, а мы ошибались. Вы сделали правильный выбор.

Я прищурился, глядя на нее. Почему Истон так себя ведет? Где же ее острый язычок? Ее характер?

«Хотя бы крикни мне в лицо, что тебе все равно».

– Ты пойдешь на бал в честь Хеллоуина, который устраивают в «Грейстоун Бриджертон»? – поинтересовался я.

– Нет. С чего бы? – покачала головой Истон.

– Твой брат проходит стажировку в их фирме, верно? Я думал, он возьмет тебя с собой.

– Как вы узнали о его стажировке? – Истон прищурилась, глядя на меня, но я проигнорировал ее вопрос, не желая признаваться, что после того торжественного обеда сделал пару звонков, чтобы Джек получил эту должность.

Не дождавшись от меня ответа, Истон вздохнула.

– Я туда не пойду.

Я смотрел на нее и хотел так много ей рассказать. Что я думаю о ней каждый день, практически круглыми сутками. Не забываю о ней ни на минуту. Что я больше не чувствую ее запаха в своей спальне и что хочу прикоснуться к ней. Или хотя бы о том, как много Истон значила для меня и до сих пор значит.

Шагнув к столу, я навис над Истон и заметил, что ее дыхание участилось.

– Быть мужчиной – значит принимать трудные решения и мириться с их последствиями, – сказал я ей, – как бы это ни было больно.

С этими словами я провел большим пальцем по ее щеке.

– Я скучаю по тебе, – прошептал я.

Невозмутимое выражение лица Истон сменилось печальным. Вскинув на меня взгляд, она покачала головой.

– Вы ошибаетесь, – возразила она. – Быть мужчиной – значит обладать мудростью и мужеством, чтобы сделать правильный выбор. – Она убрала мою руку со своего лица. – И вы это сделали. Вы хороший отец, мистер Марек.

Такая холодная.

Ее сердце превратилось в железный механизм.

Она отвернулась, но я притянул ее к себе.

– Скажи, что скучаешь по мне, – прошептал я ей на ухо. – Если скажешь это, я смогу оставить тебя в покое. Я перестану рисковать своими отношениями с сыном, который ждет меня внизу, и своей политической кампанией, зная, что нас связывал не только секс.

Произнося это, я положил ладонь на щеку Истон и приблизил ее губы к своим.

– Скажи, что скучаешь по мне, – вновь прошептал я ей в губы. – И что никогда меня не забудешь. Спроси меня, думаю ли я о тебе и скучаю ли по тебе каждый день.

Она смягчилась и нежно поцеловала меня, а затем посмотрела с жалостью в глазах.

– О, Тайлер. Я не задаю вопросов, на которые не хочу знать ответ.

А потом она вырвалась из моих объятий и спокойно вышла из кабинета, оставив меня в одиночестве.

Истон

Я записала на доске имена пользователей «Твиттера» в качестве отсылок на домашнее задание и обратилась к классу:

– Переворачивайте листы.

– Подождите-подождите! – закричал Маркус, продолжая писать.

Остальные ученики перевернули свои работы, чтобы никто не мог подглядеть, а затем и Маркус откинулся на спинку стула, отложил карандаш и тоже перевернул лист.

– Встаньте, – приказала я.