Я поднял голову и хмуро взглянул на брата. Должно быть, он видел, как Истон уходила.

– Расслабься, – огрызнулся я. – Все кончено.

– Почему? – удивился он с искренним беспокойством. – Ты явно счастлив с ней. Не вижу в этом ничего плохого, если вы оба будете осторожны.

Он положил мне на стол несколько папок с документами, и я покачал головой, не в силах признаться брату в том, в чем едва мог признаться самому себе. Я с нетерпением ждал встречи с Истон. Больше всего на свете.

Но я больше не мог ставить ее на первое место.

Истон

Прохладный ветерок дул вдоль Сент-Энн-стрит, и я на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь им. В наушниках пульсировал ритм композиции To the Hills в исполнении Laurel, и я грелась в солнечных лучах и чувствовала, как ветер играет с моей блузкой с открытыми плечами. Весь день я гуляла, притворяясь туристкой и наслаждаясь атмосферой города, которой мне редко удавалось восхититься, несмотря на проведенные здесь пять с лишним лет.

Было весело. Утром я проснулась со списком дел в голове и планом на день. Почистить духовку, позаниматься спортом, а затем отправиться на разведку для будущих уроков: мы так много обсуждали историю войны, а в Новом Орлеане было много замечательных мест для посещения. Но, одевшись, я поняла, что не в настроении. Скомкала составленный список, бросила его в мусорное ведро, схватила сумочку и вышла из дома.

На трамвае я доехала до Канал-стрит и сошла на остановке, растворившись во Французском квартале. Обогнув собор Святого Людовика и столпотворение художников, музыкантов и хиромантов, я прошла пару кварталов до «Маскарада», маленького магазинчика, который обнаружила во время прошлогоднего Марди Гра, когда впервые решила купить маску. Меня не интересовали безвкусные сувениры, продаваемые на Французском рынке или в магазинах для туристов. Я хотела приобрести маску ручной работы, сделанную настоящим мастером своего дела, и подумывала еще не раз сюда вернуться, чтобы потом, возможно, развесить у себя дома на стене целую коллекцию.

Когда я вошла, грубый деревянный пол заскрипел; женщина за стойкой улыбнулась мне, а затем вновь уткнулась в бумаги. Вот что мне нравится в Новом Орлеане. Торговцы не набрасываются на тебя, стоит лишь переступить порог. Маски висели на стенах, но были разделены на категории. Кожаные – слева, в зверином стиле и с перьями – справа. Многие маски, предназначенные для мужчин, почти не имели украшений, в то время как на других красовались драгоценные камни, блестки и узоры. Даже самый взыскательный покупатель нашел бы что-то по вкусу.

– Скоро Хеллоуин, – обратилась я к женщине, оглядевшись вокруг и заметив, что других покупателей нет. – Я думала, здесь будет больше народу.

– Не тот праздник, – объяснила она. – Вот на Марди Гра здесь действительно не протолкнуться.

Да, могу себе представить. Не верилось, что до начала следующего карнавального сезона осталось всего четыре месяца. Почти год прошел с тех пор, как я впервые встретила Тайлера. И – я на мгновение опустила глаза, проходя по магазину, – прошло уже больше недели с тех пор, как мы в последний раз разговаривали.

За это время я видела его лишь однажды. Он забирал Кристиана из школы в прошлый понедельник, и, хотя я не знала точно, потому что запрещала себе искать его взглядом, Тайлер, скорее всего, на этой неделе приезжал за сыном каждый день. И ежедневно я на прощание желала ученикам хорошего дня, улыбалась их родителям, а затем возвращалась в свой кабинет, закрывала дверь, включала на полную громкость Боба Марли и работала допоздна, не думая о Тайлере.

Или стараясь не думать о нем.

Но потом находила в комоде бюстгальтер, к которому у меня больше не было подходящих трусиков, и вспоминала, что они остались лежать в переулке во Французском квартале. Или просыпалась вся разгоряченная, ощущая, как простыни натирают обнаженную кожу, и разрывалась на части, желая, чтобы Тайлер прикоснулся ко мне. Впрочем, он был прав. Мы вели себя неосторожно и эгоистично.

Я снова повернулась к продавщице и поинтересовалась:

– А где у вас металлические маски?

– Вон там, на левой стене. – Она указала мне за спину на соседний зал.

Я увидела по центру помещения стеклянные двери и слегка улыбнулась женщине.

– Спасибо.

Войдя туда, я окинула взглядом стены, сплошь украшенные масками, очень похожими на те, что висели в предыдущем помещении, и направилась прямо к небольшому ряду металлических масок. Они были похожи, но абсолютно одинаковых здесь не было.

Я взяла богато украшенную золотую маску, в ее налобной части сияли кристаллы. По бокам к обоим вискам поднимались завивающиеся узоры, а необычные вырезы для глаз придавали маске эротический вид, сексуальный и таинственный одновременно. Я почувствовала, что впервые за неделю улыбнулась по-настоящему. Мне очень понравилась моя прошлогодняя маска. Я еще не знала, по какому случаю надену эту, но решила ее купить.

Я также выбрала маску для брата, поскольку он упомянул, что собирается пойти на бал в честь Хеллоуина вместе с коллегами по его новой стажировке в «Грейстоун Бриджертон». Продавщица завернула покупки, я убрала их в сумку и вернулась на Канал-стрит, чтобы сесть на трамвай. На часах было уже начало четвертого, и я обещала приготовить ужин Джеку. Сам он умел лишь разогреть в микроволновке полуфабрикатную выпечку и пожарить яичницу-болтунью.

С сумкой в руках я прошла под кустом сирени, благоухающей на весь район, и перешла улицу, направляясь к дому, но когда взбежала по ступенькам на крыльцо, то замедлила шаг, увидев, что входная дверь открыта.

Что за?..

Страх пронзил мою грудь, словно гигантский коготь, я тут же попятилась.

Но я запирала дверь.

Я помнила это, потому что обернулась, чтобы поздороваться с соседом, а затем щелкнула замком и подергала дверную ручку, чтобы убедиться, что дверь надежно заперта. Я покачала головой. Нет. Я не собираюсь проходить через это снова. Бросившись к двери, я распахнула ее.

– Кто здесь? – выпалила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

С участившимся дыханием я быстро оглядела помещение. Внутри было темно. Перед уходом я выключила все лампы, но в окна проникали лучи солнца, клонившегося к закату.

– Кто здесь? – выкрикнула я еще раз и бросила сумку на пол, а затем решилась: – Выходи сейчас же!

Шкафчики на кухне, открытое окно, занавеска для душа… я ничего не вообразила и не оставила по рассеянности.

Кто-то входил в мой дом.

Я с трудом сглотнула и осторожно двинулась по коридору, пытаясь определить, лежит ли что-нибудь не на своем месте, и увидела кучу обломков в центре гостиной. Я бросилась туда и упала на пол, ободрав колени о ковер.

– Нет, – выдохнула я.

Кто-то вломился в дом, и они точно знали, зачем явились. Мои плечи затряслись от беззвучных рыданий. Моя шкатулка с сокровищами – та самая, которая не давала покоя Джеку, – лежала разбитая вдребезги на полу, ее содержимое было разбросано и разорвано на куски. Я стиснула обрывки в пальцах, чувствуя ту же агонию, что и много лет назад, когда запирала их в коробке.