Между тем Красная армия вступила в Польшу, она уже штурмовала Львов и подходила к предместьям Варшавы. Тухачевский объявил в приказе по фронту: «На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир! Вперед, на запад! На Варшаву! На Берлин!». Казалось, еще чуть-чуть...

И вдруг в один момент все рухнуло. 16 августа главнокомандующий польской армии генерал Пилсудский нанес внезапный фланговый удар. Это стало для красных абсолютной неожиданностью. Пренебрежение воздушной разведкой (да и наземной тоже) привело к тому, что поляки сумели тайно сосредоточить у Демблина 50-тысячную ударную группировку с танками, авиацией и бронепоездами. За каких-то три дня армия Тухачевского была разбита и прижата к прусской границе. Десятки тысяч солдат попали в плен. Только переход на территорию Германии спас остатки ударной группировки красных от полной гибели.

Контрудар активно поддержали самолеты двенадцати польских авиаэскадр – в общем счете более 70 машин. Незадолго до того 1-я, 9-я и 10-я эскадры получили новые английские двухместные истребители-бомбардировщики «Бристоль-Файтер». 105 таких самолетов поступило в Польшу в августе – сентябре 1920 года, и до 40 из них успело принять участие в Варшавской битве. Из Франции начали прибывать истребители «Спад-13» с двумя синхронными пулеметами и 220-сильными двигателями. Всему этому красные могли противопоставить лишь три изношенных «Ньюпора», оставшихся от 4-го истребительного дивизиона!

Польские летчики, действуя с постоянных, хорошо оборудованных аэродромов, непрерывно бомбили красноармейские позиции на подступах к Варшаве. А когда советские войска начали отход, польская авиация переключилась на штурмовки обозов и воинских колонн, внося панику и дезорганизацию в ряды отступавших. Впрочем, далеко не всегда это проходило безнаказанно. 17-го августа русские зенитчики сбили «Файтер» из 9-й эскадры (пилот – подхорунжий Нейман, летнаб – подпоручик Шода). Пилоту удалось бежать, а раненый летнаб попал в плен.

Следующим утром сел на вынужденную сержант Паталас из 13-й истребительной эскадры. Еще через день рухнул на землю второй сбитый «Файтер», на этот раз из 10-й эскадры. Экипаж остался жив и скрылся в близлежащем лесу. Красные захватили машину, но вывезти ее было не на чем, и трофей пришлось сжечь. По сообщению журнала «Вестник воздушного флота» (№5-1920), еще один польский аппарат неустановленного типа был сбит 21 августа и упал на советской территории. Летчик погиб, с самолета сняты два пулемета.

Известен только один случай появления над фронтом краснозвездного истребителя в дни Варшавской битвы. 18 августа военлет Иванов вылетел на разведку в район Новоминска (польское название – Миньск Мазовецкий). Согласно докладу пилота, над целью его «Ньюпор» перехватила тройка «Спадов». Такое соотношение сил давало Иванову мало шансов на успех, тем более что на его самолете сразу был прострелен патронный ящик. Пулеметную ленту заклинило, и красный летчик остался безоружным. Ему все же удалось оторваться от преследования, но поляки, стреляя вдогонку, пробили еще и бензобак. Постепенно бензин вытек, пришлось садиться на проселочной дороге, не дотянув 20 километров до аэродрома. Из-за поспешного отступления эвакуировать машину не удалось, вывезли только двигатель.

А на южном фланге польско-советского фронта в середине августа разгорелось сражение за Львов. Здесь поляки располагали 5-й и 6-й разведывательными эскадрами, а также – 7-й (американской) и 15-й истребительными. В этих подразделениях насчитывалось 16 боеспособных машин. Относительная малочисленность польской авиации компенсировалась высокой интенсивностью ее боевой работы. Авиаторы вылетали на штурмовку по три-четыре раза ежедневно, не считаясь с потерями. 15 августа буденновцы сбили два «Фоккера» D-VII из 15-й эскадры. Пилот одного из них сержант Розмарик погиб, а поручик Хендрикс посадил свой истребитель на советской территории, но сумел бежать и через несколько дней вышел к своим.

16 августа польские летчики совершили в общем счете 49 боевых вылетов. Атаки производились с предельно малых высот, буквально над самой землей. Уже упоминавшийся польский историк Тарковский писал, что пять самолетов вернулись на аэродром с повреждениями крыльев, винтов и шасси от столкновений со всадниками, хотя подобное представляется нам маловероятным. На следующий день львовские эскадры получили пополнение, благодаря чему количество боеготовых машин возросло до 19. В тот день поляки и американцы 69 раз штурмовали кавалерию 1-й Конной, нанеся ей серьезный урон. Буденновским пулеметчикам удалось сбить истребитель поручика Левандовского.

С.М. Буденный позднее сообщил в своем докладе: «16 и 17 августа вражеские аэропланы в количествах, доходящих до 9, кружили над наступающими колоннами Конной армии „...“ Войска были атакованы с воздуха не менее трех раз на дню, понеся большие потери в людях и конях. В одной только 6-й кавдивизии 17 августа убито и ранено более 100 человек и 100 лошадей. Наступление дивизии было приостановлено из-за сильного противодействия авиации».

А на другой стороне фронта командир 13-й польской дивизии генерал Пахуцкий высказался более эмоционально: «Без помощи американских летчиков мы бы тут давно уже провалились ко всем чертям!»

18 августа львовские эскадры действовали с наивысшей активностью. Пилоты провели в воздухе весь световой день, приземляясь только для заправки топливом и зарядки пулеметов. Всего они произвели 72 боевых вылета, то есть на каждый исправный самолет пришлось по четыре-пять вылетов на штурмовку. В тот же день Буденный получил категоричный приказ прекратить атаковать Львов и идти на выручку Тухачевскому.

Львовская битва завершилась. Польско-американские летчики могли с полным основанием поставить себе в заслугу то, что буденновцам так и не удалось взять город. Всего за несколько дней они совершили 190 боевых вылетов, сбросив более восьми тонн бомб и расстреляв 25000 патронов.

Буденный не успел помочь Тухачевскому, сам едва не попал в окружение и в начале сентября отступил к городу Ровно. Фронт стабилизировался примерно по линии нынешней польско-украинской и польско-белорусской границы.

21 сентября в Риге начались мирные переговоры между Польшей и советской Россией. Но на этом фоне поляки предприняли новое наступление, именуемое в польской историографии «Битвой над Неманом». В результате они смогли за две недели оттеснить советские войска еще на 150 – 200 километров к востоку, обеспечив себе более выгодные условия мира. «Битва над Неманом» проходила в условиях полного господства в воздухе польской авиации. Советские авиасилы все еще не могли оправиться от последствий летней кампании. Почти все уцелевшие самолеты либо ремонтировались, либо требовали ремонта.

Тем не менее, отдельные боевые эпизоды все-таки можно отметить. 21 сентября экипаж «Файтера» из 1-й разведывательной эскадры (пилот поручик Халевский, летнаб подпоручик Мощенский) заявил об уничтожении русского привязного аэростата. А 1 октября поручик Дзяма и подпоручик Романовский из 16-й разведэскадры вернулись с разведки на сильно простреленном самолете. Летчики заявили, что их атаковали три советских истребителя, один из которых им удалось подбить и принудить к посадке. По нашим данным, «Бреге» атаковали два «Ньюпора» из эскадрильи 15-й армии (летчики Ахромеев и Головизнин). Никто из них не получил повреждений.