– Без вопросов, но только после уничтожения банды! Лишних автоматов у меня, сами понимаете, нет!

Дросов хлопнул старшего лейтенанта по плечу:

– Спасибо, Кравчук, ты настоящий мужик. Командуй! Вали духов! Я со своими в расщелине до поры до времени буду.

– Хорошо!

Старший лейтенант вновь поднес рацию ко рту:

– Внимание, взвод! По приближающемуся противнику, выборочный, прицельный… огонь!

Перегруппировавшиеся отделения взвода старшего лейтенанта Кравчука ударили по банде Хана с трех сторон, непосредственно из ущелья и со склонов, предварительно уничтожив подконтрольные посты наблюдения душманов. Атака моджахедов захлебнулась, не успев начаться. Атакующий порыв бандитов был подавлен массированным и прицельным огнем советских десантников. Хан остановился посредине ущелья у огромного валуна. Он был в шоке от происходящего. Да, Хан был профессионалом, но даже он, прошедший в войне с русскими огонь и воду, не ожидал такого отпора. Он рассчитывал на обычную оборону взвода, рассредоточенного для ведения боя вкруговую, то есть на отпор как максимум двух отделений, численность которых уступала численности его моджахедов. А получил мощный контрудар. Дезорганизованные душманы, не обращая внимания на команды начальников, в панике заметались по открытой местности, что позволило десантникам без всяких проблем, организованно и методично уничтожить их. Хан стоял и не знал, что ему делать. Впрочем, это состояние прошло быстро. Его сменило удивление, почему по нему самому, стоявшему открыто посредине ущелья и являющемуся прекрасной мишенью, никто не стрелял. Не стрелял, когда фонтаны грунта от попадания пуль ложились совсем рядом, а визг рикошетов пуль от валуна словно гвозди впивался в голову. Его подчиненные, пораженные снайперским огнем десантников, падали один за другим. Падали мертвыми. Русские стреляли на поражение, стараясь не оставлять раненых, что им удавалось отменно. И тогда Хан, вскинув автомат, дал длинную очередь по левому склону, как бы обращая на себя внимание, затем перевел огонь на дно и выше, на правый склон. Кончились патроны в одном из сдвоенных магазинов. Хан перезарядил автомат и продолжил стрельбу. Стрелял от отчаяния и бессилия, так как огонь его автомата не наносил противнику никакого ущерба.

Вооружившийся и переместившийся в расщелину ближе к валуну майор Дросов внимательно наблюдал за его действиями. За командиром находились и также наблюдали за Ханом старший лейтенант Кабаров и прапорщики Гломазов и Каримов.

После того как главарь банды расстрелял боекомплект спаренных магазинов и вытащил новый магазин из так называемого «лифчика» – накладки для запасных боеприпасов, Кабаров спросил Дросова:

– Не пора, командир?

Личный состав группы спецназа знал, что ему предстоит пленение главаря банды.

Дросов ответил:

– Рано, Вадим!

– А если Хан не выдержит и ломанется на склон?

– Догоним!

– Что ж, ты большой, тебе видней!

И только когда Хан вставил в «АК» последний магазин, Дросов повернулся к подчиненным:

– Слушай задачу. Кабаров! Бросок к КНП Кравчука. Хан переносит огонь на тебя, так что ты, Вадим, – Дросов взглянул на старшего лейтенанта, – будь осторожен. Поднимет Хан ствол, вались на землю. Далее. Следом за Кабаровым бросок совершает Гломазов, но в противоположную сторону. В сторону изгиба ущелья. Это заставит Хана маневрировать и тратить боекомплект. Мы с Каримовым рвем к канаве, что недалеко от валуна и откуда начинается полоса кустарника, практически охватывающая валун со стороны восточного склона. Ну а дальше, дальше работаю я под вашим огневым прикрытием. И запомните, что бы ни происходило у валуна, Хана не убивать!

Каримов спросил:

– Даже если он занесет над тобой нож?

– Я сказал, не убивать, но подранить в крайнем случае можно!

Дросов повернулся к Кабарову:

– Пошел, Вадим!

Хан не сразу заметил неизвестно откуда появившуюся фигуру советского бойца, бегущего вдоль западного склона к рубежу, откуда по его банде велся наиболее интенсивный огонь. Но заметив, тут же вскинул автомат и дал две короткие очереди. Однако цель не поразил. Бегущий словно предчувствовал опасность и упал за мгновение до того, как душман нажал на спусковой крючок.

Хан выругался. И тут скорей ощутил, чем заметил движение правее и сзади себя. Резко развернулся и увидел еще одного бегущего бойца. Но бегущего уже в сторону изгиба, на север, где остановились те русские, что нанесли по его отряду губительный удар с тыла.

На этот раз Хан дал по беглецу длинную очередь. И вновь боец на доли секунды опередил его, упав до того, как пули веером впились в камни восточного склона.

Хан опустил автомат:

– Что за шайтан? Какого дьявола вдруг разбегались эти проклятые гяуры?

Очередь со стороны восточного склона и выросшие вокруг главаря моджахедов фонтаны мелкого камня заставили его рухнуть на грунт. И только тогда, лежа, он увидел, как поперек ущелья бегут еще бойцы. Он в ярости выхватил из-под себя автомат и нажал на спусковой крючок. Очередь захлебнулась на пятом патроне. Отбросив автомат, Хан выхватил пистолет, но беглецы исчезли. И тут мозг бандита пронзила мысль – его хотят взять в плен! Иначе давно бы и легко пристрелили. Все эти движения четверки бойцов не что иное, как маневр, имеющий цель захватить его. Неверные собаки, они думают, что его, Хана, взять в плен так же просто, как и рядового моджахеда. Ошибаются проклятые гяуры. Хан не даст взять себя живым. У него на поясе граната. Дернул кольцо, и… все! Никакого плена. Хотя… этой ситуацией можно воспользоваться. На захват четверо не пойдут. Пойдет один спец, ну максимум два. Брать наверняка планируют тогда, когда у него не выдержат нервы и он рванет к склону в кусты. А он не пойдет никуда. Останется на месте. Тогда что? Тогда русские вынуждены будут брать его у валуна. Зайдут с двух сторон и откроют прикрывающий действия спецов огонь, который должен заставить его на мгновения залечь. Вот тогда и налетят с двух сторон неверные собаки. Но ничего у них не выйдет. При обстреле надо устоять, убить одного из спецназовцев, с другим же войти в рукопашный бой. Хан силой не обделен. Да и ставка высока – жизнь. Если удастся захватить спеца, то появится возможность торга. Своего из-за полевого командира гяуры убивать не станут. Это не в их традициях и правилах. Дадут уйти. А Хану лишь бы добраться до небольшой пещеры за восточным склоном. Там можно гяура пристрелить и уйти в подземелье, одна галерея которого выходит в нижнее ущелье. Оттуда через перевал попасть в Пакистан. Преследовать его в катакомбах бесполезно. В них может целый батальон заблудиться. Мало кто знает выход в нужную галерею. Он, Хан, знает. Да, для него не все еще потеряно. Главное – сохранять спокойствие и разобраться со спецами группы захвата.

Неожиданно пропищал сигнал специальной станции. Хан вздрогнул. Ответил:

– На связи!

Услышал голос Хикмата: