Полина замолчала. Теперь Рональд знает все. Как он хотел — от самого начала до самого конца. Судьба Полины в его руках. Она отдала ему право распорядиться собой. Доверилась. Сдалась. Он может казнить или помиловать. Он может сделать все, что пожелает. Но Поля верила ему. Может быть, глупо это, но верила. Он не причинит вреда. Какое примет решение? Оставит придворным магом? Полине не хотелось оставаться во дворце. Она, и правда, смертельно устала. Ей нужна передышка, глоток свежего воздуха. А тут — дворцовые интриги, подставы — суета сует. Но Поля боялась даже не этого. Ее страшил мужской интерес Его Величества к ней, который трудно было не заметить. И собственные чувства. Однажды здесь, в этом домике, в этой комнате с камином, они уже чуть было не стали любовниками. И это может повториться снова. Сумеет ли Поля противостоять натиску Рональда? Она боялась, что не устоит. И что тогда? Нет, Полина не хотела себе судьбы любовницы короля…

— Ваше Величество, прошу вас проявить милость и простить мне грехи, в которых я вам созналась. Теперь вы знаете, что я никому не хотела причинить вреда. Просто вынуждена была защищать себя и дорогую сердцу малышку. Прошу вас, отпустите меня с сестрой в родовой замок. Позвольте нашей мечте сбыться… — Полина с надеждой подняла на Рональда взгляд.

В его расширившихся зрачках плясали отблески пламени камина. Как страшно и сладко смотреть в эти серьезные пронзительные глаза. Сердце сжалось, замерло, притаилось.

— Я не могу отпустить тебя, Полина…

За окном усиливался снегопад. Уже не отдельные снежинки, а целые хлопья кружились в воздухе. А в домике по-прежнему было тепло. От камина шел ощутимый жар, но она дрожала. Он держал ее руки в своих и ощущал ее трепет.

Полина… непривычное иномирное имя… красивое… манящее…

Она покорила его… Неотвратимо безвозвратно беспощадно. Рональд был потрясен глубиной затопивших его чувств. Что-то настоящее истинное болезненно живое всколыхнулось в нем, когда он слушал ее длинный сбивчивый рассказ-откровение. Какая же она стойкая и непреклонная. Он в боевых офицерах не встречал столько мужества. Его восхищала ее сила духа. Как смогла она вынести столько испытаний?! Как не сломалась, не сдалась?!

Даже сейчас, когда в ее возмутительно зеленых глазах стояли слезы, она не выглядела слабой. Раскрыться с предельной искренностью — на это нужно редкое мужество.

Она боец. При этом нежная, утонченная, умеющая чувствовать глубоко и остро. Как же Рональду хотелось бы испытать на себе, что ощущает мужчина, которого любит такая женщина. Как бы он хотел добиться ее любви.

На ее трогательно тонкой шее мятежно билась жилка. Она ждет его решения с трепетом. Что Рональду ответить ей? Он видел в этой хрупкой женщине будущую королеву. Он был счастлив, что именно она оказалось той, которая упоминалась в пророчестве. Он столько искал ее, наконец, нашел и не хотел отпускать от себя ни на шаг. Он адски желал ее. Одна его половина кричала сделать ее своей. Немедленно. Прямо здесь и сейчас. Это решило бы все проблемы…

…но она просила его совсем о другом. Она просила отпустить ее. И, дьявол! Рональд не мог поступить с ней так, как поступали до него другие мужчины. Ее предавали. Раз за разом. Один подонок сменялся другим. Рональд еще разберется с ними. С каждым. Достанет и здешних, и тамошних. Это из-за них, она разучилась доверять. Разучилась видеть в мужчинах защитников. Тех, кто в трудную минуту не предаст, а подставит плечо. Он хотел стать для нее таким. Хотел оберегать, хотел заслонить собой от враждебного мира.

Нет, он не мог, поступить так, как нашептывала ему его первая половина. Если бы Рональд стал настаивать на близости, чем бы был лучше Тайлера, который тоже хотел решить все проблемы, завладев ею? А тут поблизости, кстати, нет Глори, чтобы разбить камнем окно и остановить Рональда.

Воспоминания о стойкой малышке непроизвольно вызвали улыбку. Непостижимым образом получилось так, что чувства Полины к этой девочке передались и ему. Он видел-то Глариетту всего несколько раз, но испытывал почти отцовскую нежность. Такая юная, такая с виду робкая — божий одуванчик, при этом совершенно отчаянная. Рональд разделял желание Полины сделать Глори счастливой…

Да, вот оно. Он понял, с чего начать — какие слова должны прозвучать первыми.

— Я бы хотел, Полина, чтобы к завтрашнему утру ты составила список педагогов, которых необходимо нанять для Глариетты.

Нет, даже не так. Она же иномирянка. Откуда ей знать, кто тут, в этом мире, славится своей ученостью.

— Хотя лучше будет, если мы составим список вместе. Есть у меня несколько профессоров на примете. Какие дисциплины больше всего интересуют Глариетту?

Глаза Полины расширились от удивления — она совсем не ожидала от Рональда подобной инициативы и такой резкой смены разговора. И он упивался этим удивлением. С трудом сдерживал улыбку.

— У Глори большой литературный талант. Ей в первую очередь нужен учитель словесности, — ответила она, продолжая пребывать в настороженно подозрительном состоянии.

Рональд перечислил пару известных литераторов, вынуждая Полину активно присоединиться к обсуждению. Они разговаривали о литературе несколько минут. Она постепенно оживлялась, в ее глазах полностью просохли слезы. Это был подходящий момент, чтобы переходить к главному.

— У меня тоже есть откровение, которое должен тебе рассказать, — снова резко сменил тему Рональд.

Он поймал ее взгляд. Хотел, чтобы между ними был зрительный контакт, когда он будет рассказывать ей о пророчестве. Для нее это станет потрясением. Она будто почувствовала, что из уст Рональда вылетит сейчас нечто пугающее. Напряглась, выпрямила спину — опять готова с вызовом встретить любую опасность. Стойкий нежный борец.

— Но прежде чем я расскажу тебе то, что должен, я дам обещание, — он держал ее руки в своих, но ему было этого нестерпимо мало. Он с трудом сдерживался, что бы не прижать ее к себе. — Я отпущу тебя, как ты и просила. Но только через две недели. Ты будешь жить во дворце, обучаться магии, а по прошествии четырнадцати дней уедешь… если захочешь. Но знай, что я буду делать все, чтобы ты этого не захотела, — прозвучало твердо, даже с угрозой. Хотя Рональд не хотел давить.

Он осторожно коснулся губами уголка ее губ. Нет, не собирался целовать — только смягчить грозный тон своих слов. Она не отстранилась — замерла. И его опьянило одно лишь это — отсутствие сопротивления. Поцелуй получился настолько нежным — Рональд и не знал, что способен на такие. Губы двигались медленно, ласково, непорочно, но тело все равно горело как в аду.

Рональд не понял, что произошло раньше — все-таки он сам смог прервать эту пытку или неожиданный стук в дверь заставил его это сделать. Он догадывался, кто находится за дверью — начальник охраны. Один лишь Гаргус знал, что Рональд отправился в охотничий домик. Ему было разрешено тревожить короля только в особых случаях.

Рональд вышел из комнаты, чтобы выслушать доклад Гаргуса.