Браун стремительно вошёл внутрь, выхватывая верный бласт. Трое антарктов, понуро сидевших на широком подоконнике, мигом вскочили, задирая руки.

— Что именно вы передали «интерам»? — задал Тимофей вопрос, целясь в лоб крайнему «оборонцу».

— Н-нам приказ-зали… — пробулькал тот.

— Что?!

— Д-доложить, как только прилетят «пин… фридомфайтеры».

— А дальше? Зачем им надо было знать, когда прилетят «фри… пингвины»?

Глазки у «оборонца» забегали. Сихали сделал шаг и приставил дуло к его лбу.

— Говори, — сказал он ледяным тоном.

«Оборонец» сглотнул всухую.

— Они… Они обещали десантные модули сбросить… — пролепетал верный последователь генерала Кермаса.

— Превосходно…

Заученным движением сунув бластер в кобуру, Тимофей выбежал наружу. Фридомфайтеры топтались у турболётов.

— Чего ждёте? — со злостью крикнул Браун. — А ну, живо по машинам!

Антаркты и океанцы, залётные и местные, бегом побежали к аппарелям. «Батоны» уже свистели моторами, поднимая тонкий вой, вскоре перешедший в дрожащий гул.

Сихали, подсаживая Наташу, влез последним и захлопнул дверцу.

— Все на месте? — крикнул он.

— Все вроде, — откликнулся Гирин. — А, эти остались, «оборонцы» которые!

— Эти — пусть. Взлёт!

Турболёт начал подъём, одновременно разворачиваясь к югу, то бишь в сторону от моря.

— Я чего-то не понимаю? — осведомился Максим. — Или я чего-то не знаю?

— «Оборонцы» настучали «интерам», а те пообещали сбросить десантные модули.

— Пф-ф! — пренебрежительно выпятил Гирин нижнюю губу. — Стандартный модуль рассчитан на дюжину человек в полном боевом. Ну и сколько они их сюда сбросят? Три? Пять? Да хоть десять! Что мы, не справимся с десантом, что ли?

— И правда! — подхватил Таг Гейтсби.

— А кто вам сказал, — холодно проговорил Браун, — что сбросят десант?

— А кого? — вытаращил глаза Белый.

— Вижу! Вижу! Вона! — подскочил смешной антаркт — малорослый, в большой, не по размеру каэшке с подкатанными рукавами.

Сихали сделал пару шагов к иллюминатору и почувствовал мрачное облегчение — не зря он панику разводил!

Тучи над Русской заклубились, прошитые четырьмя раскалёнными иглами. Это были бомбы-пенетраторы. Искря сгоравшей термоизоляцией, оставляя малозаметный шлейф, бомбы промелькнули по вертикали, прокололи здания станции и вонзились в нунатак, внедряя сердечники в камень, как нож в арбуз. И взорвались.

Четыре новых холма набухли под станционными сооружениями, стряхивая с себя пластконструкции, вздыбились, рассыпаясь валами битого камня, словно освобождая проход столбам огня и дыма, взметнувшихся вверх.

Четырежды грохнуло, догоняя турболёт тугим сжатием и ощутимо пихая в борт.

Непроглядное облако обломков и пыли стало оседать, заволакивая то место, где стояла станция, и лишь тогда антаркты в салоне выдохнули.

— О господи!.. — глухо сказал Тугарин-Змей.

— Как ты догадался? — спросил Шалыт осипшим голосом.

— Люди поговаривают, что я — ганфайтер, — устало сказал Сихали, присаживаясь на свободное сиденье. — Я никому не верю и постоянно настороже, всегда ожидаю зла и не спешу творить добро. Потому меня до сих пор и не подстрелили…

— Так ведь станция «Сульдэ»… — неуверенно проговорил Белый, — этого… В смысле — того…

Гирин шумно выдохнул.

— По нам работает ОКС, — прогудел он. — Ущучил? Не понял. Объединённая Космическая Эскадра! Эсминцы разные, рейдеры, патрульные крейсера. Не баран начихал!

— Так нельзя же, — воскликнул кто-то, — чтоб из космоса — по Земле!

— Вот пойди и скажи им об этом!

— Боже ж ты мой… — протянул Купри. — Да они же так всю АЗО с орбиты перелопатят!

— Тогда мы перелопатим Калифорнию и Южный пояс городов, — холодно сказал Браун. — Верно, Змей?

— А то! — хмыкнул Илья. — А для начала — «Авалон».

— «Вскоре очи сии, ещё отверзаемые, — томно заговорил Юта Хейзел, — не узрят более солнца, но не попусти закрыться оным без благоутробного извещения о моём прощении и блаженстве…»: «Дух или Нравственныя Мысли славнаго Юнга, извлеченныя из нощных его размышлений».

— Молчал бы уж, мыслитель, — проворчал Тугарин-Змей.

Прислушавшись, он полапал себя по карманам и выудил радиофон из нагрудного.

— Алло, — буркнул он. Стереопроекция лишь мерцала — разговор вёлся по приватному каналу. — Добро.

Спрятав радиофон, Харин доложил:

— Океанский патруль на траверзе Долины Райт.[123]

— Отлично! — довольно сказал Тимофей. — Летуны, куда путь держите?

— На юг! — пробасили из пилотской кабины.

— Разворачивай на запад!

— А конкретно? — уточнил бас.

— На «Мак-Мердо»!

28 декабря, 11 часов 45 минут.

АЗО, Территория Росса.[125]

Турболёт как раз пересекал полуостров Эдуарда VII, оставляя с правого борта мыс Колбек, когда запиликали сразу два «навороченных» служебных радиофона — у командора ОГ и у генрука ТОЗО. Выслушав донесения, они посмотрели друг на друга.

— Что у тебя? — спросил Тимофей.

— Океанская гвардия, — гордо доложил Харин. — Высадилась у Эребуса.

— Сколько их?

— Пятьдесят секций.

— Шестьсот гвардейцев! Отлично…

— А у тебя что? — не выдержал Илья.

— «Грендель» вышел под ледник Росса.

— Уже? — поднял брови Харин.

— Уже, Змей! Шалыт, у кого на борту криогенератор?

Генрук АЗО, сосредоточенно жевавший батончик интегропищи, сделал глотательное движение и выдавил: