– Столько хлопот. Ради чего?

– Ты почти разрушила наши жизни, – почти рычит Чет. – Особенно жизнь Тео. Ты практически довела его до самоубийства. Да, это все твоих рук дело, тварь. Ты уничтожила его репутацию – и нашу за компанию. Я поступил в Йель, и со мной половина университета не разговаривала. Они относились ко мне как к брату богатенького мальчика, который избежал наказания за убийство. А мы больше не богатенькие. У нас осталась только квартира матери и это забытое богом озеро.

Меня штормит от боли, но я все-таки понимаю.

Это его месть.

Он хотел подставить меня. Чтобы я выглядела преступницей, как Тео. Он хотел, чтобы меня подозревали. Чтобы я потеряла все.

– Я не хотел убивать тебя, Эмма. Я бы предпочел наблюдать за твоими страданиями ближайшие лет пятнадцать. Но у меня поменялись планы. По твоей вине. Ты же нашла девочек. Теперь у меня нет выбора. Тебе придется исчезнуть.

Чет хватает меня за воротник и поднимает со дна. Я не сопротивляюсь. У меня нет сил. Я болтаюсь в его руках. Он сажает меня на край. Я пытаюсь набраться энергии.

Я вижу, что мы заплыли в незнакомую часть озера. Немного похоже на бухту. На берегу растут деревья, они окружают воду, как крепость. Через ветви просвечивает солнце, но его недостаточно. Здесь все равно туман.

Поднявшись из воды, в нескольких метрах от лодки, стоит нечто.

Я приглядываюсь.

Флюгер в форме петуха.

Я видела его на фотографиях – на крыше лечебницы «Тихая долина». Флюгер заржавел и облеплен ракушками. А лечебница скрыта в глубинах Полуночного озера. Я таращусь в воду и вижу отсветы его залепленной илом крыши.

Здание находится тут, где оно было всегда. Только теперь под водой. В чем-то Кейси оказалась права.

– Ты поняла, где мы? Вот это сюрприз. Маленькая шумная Эмма наконец сделала домашку.

Глядя на кольцо засохшей грязи вдоль берега, можно предположить, что обычно озеро закрывает и флюгер, а сейчас уровень воды опустился из-за засухи.

– Я нашел его, когда был подростком. Никто не знает, что он до сих пор здесь. Даже мама. Даже Лотти. Я думаю, они считают, что старик Бьюканан снес его, купив землю. Он ничего не делал, просто затопил территорию. Никто даже не подумает искать тебя здесь.

Сердце в моей груди бьется изо всех сил. К мозгу поступает кровь, и я чувствую тревогу и начинаю соображать. Страх подстегивает меня, не дает молчать:

– Чет, не делай этого. Еще не слишком поздно.

– Я думаю, уже поздно.

– Девочки тебя не видели. Они сами мне сказали. Если ты хочешь, чтобы я призналась полицейским в содеянном, я все подтвержу.

Я могу защищаться только при помощи слов. Бороться не осталось сил. Да и как бороться с веслом?

– Никто не знает, что ты виноват. Только мы с тобой. А я никому не скажу. Я возьму вину на себя. Я признаюсь, явлюсь с повинной.

Чет перекладывает весло из одной руки в другую. Мне кажется, я нащупала правильную стратегию.

– Ты же хочешь, чтобы я пострадала? Тогда представь меня в тюрьме. Я буду страдать по-настоящему.

Меня вдруг ослепляет воспоминание. Пятнадцать лет назад я уезжала из лагеря, а Чет звал брата, бежал за ним в слезах. Если он решил мстить тогда, нужно напомнить ему, кем он был раньше.

– Ты не убийца. Ты слишком хороший человек. Это я поступила плохо. Не будь как я. Не меняйся.

Чет заносит весло для удара. Я бросаюсь вперед и врезаюсь в него. Силы берутся словно из ниоткуда. Это энергия ужаса и отчаяния. Чет отшатывается, потом натыкается на одно из сидений и заваливается назад. Весло выпадает на дно. Я тянусь к нему, но Чет опережает меня. Одной рукой он хватается за весло, другой – дает мне пощечину.

Щеку обжигает болью. Удар высвобождает адреналин в моей крови. Я забираюсь на нос лодки.

Сзади стоит Чет с занесенным веслом.

Он поднимает его.

Он замахивается.

Я закрываю глаза и кричу. Удар вот-вот придется на мой череп.

Звук выстрела разносится по бухте. Я распахиваю глаза и вижу, как весло превращается в тысячу щепок. Я закрываю глаза и чувствую, что они ударяются мне в лицо. Я пригибаюсь.

Лодка кренится. Я повторяю ее движение и падаю назад – в Полуночное озеро.

Я погружаюсь быстро. Очень скоро я ударяюсь обо что-то деревянное и скользкое – от водорослей и мха.

Это крыша, сто лет скрывавшаяся под водой.

Дерево вдруг подается. Я снова падаю. Я под водой, но окружена стенами.

Лечебница «Тихая долина».

Я нахожусь внутри. Я спускаюсь от потолка к полу. Готовлюсь проломить и его, но ничего не происходит. Я отталкиваюсь и начинаю всплывать.

Слабый свет проникает через заросшие водорослями стекла. Тут достаточно светло, чтобы можно было разглядеть порабощенный илом зал. Здание накренилось, а вместе с ним – потолок, дверь и стены. Дверь слетела с петель и теперь стоит отдельно. За ней виднеются холл, лестница, снова свет. Я плыву туда, пытаясь выбраться через проем. Пересекаю холл, сплываю вниз по ступеням.

Парадный вход открыт. Дверь валяется на дне, сливаясь с ним почти полностью. Слева гостиная. В кирпичной кладке стены я вижу дыру. Вокруг трепещут половицы и обрывки обоев. По комнате кружит полосатый окунь. Я выплываю в дверь и оказываюсь снаружи, но по-прежнему под водой.

У меня пульсирует все тело. Горят легкие. Мне нужен воздух. Мне необходимо отдохнуть. Я начинаю плыть наверх, но тут замечаю что-то.

Передо мной череп.

Идеальной белизны.

Без челюсти.

Глазницы смотрят в сторону неба.

Рядом валяются кости – по меньшей мере десяток. Я вижу грудную клетку, фаланги пальцев. Второй череп лежит в нескольких метрах от первого.

Девочки.

Я знаю наверняка, потому что среди ила и костей блестит золотая цепочка и подвеска в форме сердца с изумрудом посередине.

За мной что-то обрушивается в воду. Я чувствую это, потому что вода расступается. Меня хватают за талию и тянут наверх, прочь от девочек, к поверхности.

Совсем скоро мы оказываемся наверху. Я вижу небо, деревья, вторую моторку лагеря в нескольких метрах. В ней стоит детектив Флинн. Его пистолет направлен на Чета, уронившего весло.

Я вижу Тео. Он совсем рядом. Он держит меня за талию, а вода плещется у его подбородка.

– Ты в порядке?

Я думаю о Вивиан, Натали и Эллисон, лежащих прямо под нами.

Я думаю обо всех этих годах, что они провели там в ожидании меня.

Тео переспрашивает, и тогда я киваю и не могу больше сдерживать слез.