Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дона Вариямо удивленно подняла брови, всем своим видом давая понять, что ответ очевиден и со стороны Кайде задавать подобные вопросы — непростительная глупость.
— Разврат нельзя терпеть, Кайде. Распутная женщина является бесчестьем для всех нас.
— Прекрасно. Я прослежу, чтобы были приняты необходимые меры.
— Кто это?
— Матушка, — тихо продолжила Кайде, — хочу задать тебе вопрос, и, если ты солжешь, последствия окажутся куда страшнее, чем можно себе представить.
— Кайде! Разве так подобает разговаривать с матерью?
— Прибереги высокопарные речи для другого случая.
— Твой тон столь неуважителен, что я…
— Молчать! — одернула ее Кайде.
Дона Вариямо была так потрясена поведением дочери, что не сумела немедленно прибегнуть к своей излюбленной тактике.
— Ответь, ты перехватывала письма, которые мне писал Солон Тофьюсин? — спросила Кайде.
Дона Вариямо часто заморгала и с видом оскорбленной добродетели ответила:
— Разумеется, нет.
— И сколько времени это продолжалось? — настаивала Кайде.
— Не помню.
— Сколько времени? — повторила вопрос императрица.
Мать императрицы долго молчала, а потом тихо ответила:
— Много лет. Письма приходили каждый месяц, а иногда и чаще.
— Каждую неделю?
— Кажется.
— И куда ты их дела, матушка?
— Этот Солон еще хуже своего братца.
— Не смей напоминать мне об этом чудовище, матушка! Где письма?
— Да там сплошная ложь. Я их все сожгла.
— Когда он перестал их посылать? — продолжила допрос Кайде.
На мгновение лицо Доны приобрело смущенное выражение.
— Не помню точно. Лет десять назад, — слукавила она.
— Он продолжал писать? Не смей мне лгать! Слышишь, не смей!
— Сейчас они приходят всего несколько раз в год. Как я понимаю, это какой-то самозванец, который снова хочет разбить тебе сердце. Послушай меня, Кэ, не позволяй этому чужестранцу разрушить все, что строилось с таким трудом. Даже если он и в самом деле Солон, ты его совсем не знаешь. Если отложишь свадьбу, тебе конец. Королева может выйти замуж только во время сбора урожая, а потом по морю сюда невозможно добраться, знатные дворяне с других островов не смогут присутствовать на церемонии. А тебе это необходимо. Нельзя еще раз нанести обиду семейству Такеда.
С момента вступления на престол клан Такеда стал для Кайде бельмом на глазу. Много лет они стремились к этому браку, и если, будучи юной девушкой, она поклялась, что никогда не станет женой Ошоби, то теперь поняла, что иного выхода нет.
— Матушка, до конца ли ты была искренней со мной? Нет ли еще какой-нибудь тайны, в которой ты хочешь исповедоваться?
— Конечно же нет.
— Подумай как следует. — Кайде подняла вверх палец. — Ты не такая искусная лгунья, какой себя считаешь.
Мать императрицы немного помедлила с ответом, придав лицу горестное выражение человека, незаслуженно обиженного подозрениями.
— Мне нечего сказать.
Кайде ошиблась, ее матушка была заправской лгуньей.
— Пригласи сюда моего личного секретаря и управляющего, — велела она стражнику.
— Кэ, что ты творишь? — возмутилась Дона.
Через пару минут в комнату зашли секретарь и управляющий, и Кайде попросила их подождать за дверью.
— Матушка, ты и есть та женщина, которую сама назвала распутницей. Ты изменила отцу и запятнала позором всех нас.
— Нет! Я никогда…
— Неужели ты надеялась выйти сухой из воды? Ведь ты прелюбодействовала с императором, вокруг которого круглые сутки полно телохранителей и рабов. А ты сама, дама из знатной семьи, с кучей собственных телохранителей и рабов? Неужели ты думала, что все слепы?
В первый раз за всю жизнь Кайде увидела в глазах матери страх.
— Кэ, все это было несерьезно.
— Пока ты не забеременела, не зная, кто отец ребенка.
Дона Вариямо стояла как громом пораженная, не веря, что все ее тайны принесли гнилые плоды в один и тот же день. Секретарь, управляющий и стражники столпились у дверей, разинув рты, не смея даже дышать.
— Матушка, много лет я не понимала, почему такая честолюбивая женщина, как ты, не хочет, чтобы я вышла замуж за принца Солона. А оказывается, все просто. Ты боялась, что он мой брат и из-за твоей распутности я, сама того не ведая, вступлю в кровосмесительный брак. Что ж, чувство чести у тебя есть, хотя и извращенное.
По щекам Доны градом катились слезы.
— Кайде, я была так молода, а он клялся, что любит меня.
— Ты поверила зеленым магам, когда они осмотрели меня? Я тогда не поняла, зачем это понадобилось. Ведь мне было всего девять лет, а талант не проявляется в таком раннем возрасте. Они сказали, что я — Вариямо. Разве ты не почувствовала облегчение?
— Солон вернулся домой, выучившись в девятнадцать лет на настоящего синего мага. Он попросил меня о тайной встрече. Вот тогда-то я его и раскусила. Он старался вести себя обходительно, клялся, что никогда тебя не обидит, а мне, Кайде, в словах Солона слышалась угроза. А если бы он тобой пресытился? Что тогда? Или если бы я имела несчастье его рассердить? Он мог уничтожить меня одним своим словом. Пришлось бы стать его рабыней до конца дней. А если бы ты вздумала ему возражать? Он мог бы солгать, заявив, что маги признали тебя незаконнорожденной. Поскольку Солон был сам сильным магом, все поверили бы ему, а мы бы потеряли все. У нас оставался единственный выход — отослать его подальше от нашей семьи. Мне вовсе не хотелось причинить Солону страдания, я даже предложила ему продолжить учебу в Шо'сенди, а это высокая честь.
Несмотря на гнев, лицо Кайде разгладилось. Решение принято, правда восторжествовала, и теперь можно позволить себе погоревать.
— Значит, ты лишила меня возможности стать счастливой только потому, что заподозрила в непорядочности человека, которого я люблю? Решила, что он не сдержит слова?
— Я защищала всех нас. Поверь, люди не такие хорошие, какими притворяются, — оправдывалась Дона.
— В отношении тебя это сущая правда, — согласилась Кайде. — Секретарь Тайябуса, — обратилась она к чиновнику, — запишите, что с этого момента королева-мать лишается всех привилегий и титулов и изгоняется со всех островов и территорий, принадлежащих Сету. С завтрашнего дня приказ вступает в силу, и, если ее увидят в пределах Сетской империи, наказанием за ослушание станет смерть. Управляющий Иньюи, на рассвете сопроводите ее в гавань и оплатите проезд до любого порта, который она назовет. Вы дадите ей десять тысяч яссов и проконтролируете, чтобы она покинула страну. Бывшая королева-мать может взять с собой одного из слуг, если найдется доброволец, желающий ее сопровождать.