Домохозяйка прятала ладонь левой руки за своей сумочкой, будто не желая показывать осязаемый символ своего супружества. Словно большая проворная кошка, она лакала свою «Отвертку». Это запросто могла быть уже десятая. Как оказалось, ее звали Саломея. Меня затрясло от молчаливого смеха. Саломея встает пораньше и готовит ему завтрак; Саломея покорно штопает его носки; Саломея, как важная мурлычущая кошка, приносит ему тапочки, когда он возвращается вечером домой, уставший и раздраженный после изнурительной и скучной работы в офисе…

Саломея, без спутника, поглощает коктейли «отвертка» в кафе «Тысяча и одна ночь»…

Дикая non sequitur[26] придала живости моему молчаливому циничному смеху. Но это оказалось формальностью: ее дражайший супруг в отъезде. Торговый представитель, не иначе! Дай им Бог здоровья, всем без исключения. Пойдем, Саломея, заберемся в твою машину и поедем в кабаре! Будем угощаться, танцевать, а потом займемся любовью. А назавтра я преподнесу тебе себя на блюдечке, если пожелаешь, но сегодня будь само совершенство!

Суббота, 20:57; Роджер Норбрук A:

У себя дома, высоко в горах, над пестрым городом, я сделал последний визуальный осмотр поля деформации, работе над которым я отдал три драгоценных года своей жизни, получив взамен лишь жестокое разочарование.

Пульсирующий портал загадочно смотрел на меня, ослепляя бесконечными вспышками.

Уже шесть раз в воскресное утро я проходил сквозь эти деактивирующиеся световые панели, веря, что они представляют собой путь в прошлое; шесть раз в воскресное утро я совершал мгновенное падение, меня небрежно бросало в другую реальность настоящего, меня, вымотанного, изможденного, потерянного, переполняла необъяснимая ненависть к самому себе.

(Роджер Норбрук D: Дедушка Роджера A пустил себе пулю в лоб в тридцать семь лет. Отец Роджера A, будучи ревностным членом секты ессеев[27], презирал секс, а восемнадцатую поправку[28] считал Божьей милостью и провалом деяний Люцифера. Оба постулата вбивались в голову A ежедневно, пока отец не скончался от инфаркта в сорок два года. Спустя некоторое время A вместе с матерью въехали в квартиру, в которой теперь он проживал один. Он получил ученую степень в Р… университете, расположенном неподалеку, а затем должность в Институте изучения Времени и вел степенный благопристойный образ жизни. Все это время он держал B в заточении в мрачной потайной подземной темнице с люком в готическом замке своего подсознания. Его мать скончалась от уремии, когда ему было тридцать восемь лет. Вскоре после этого он начал работу над своей машиной времени. Только после того, как он усовершенствовал ее и предпринял свое первое путешествие, B покинул свою темницу. Само собой разумеется, его поведение было отражением его чувств, другими словами, он вел себя как моряк в увольнении, любитель женщин и выпивки, и само собой, продолжал вести себя так же в каждом следующем путешествии. И все-таки, в отличие от С, B не был полностью самостоятельным; при этом эффект получился таким, словно разделение было полным. A отказывался воспринимать еженедельные отлучки B из замка и вычеркнул все свои воспоминания о путешествиях в прошлое. Конечно, он не мог убрать ни физических последствий разгульной жизни B, ни ненависти к самому себе из-за того, что подсознательно знал об этом.

Роджер Норбрук A: Завтра ровно в 9:00 утра я снова стану «подопытным кроликом». Я не хочу, но какая-то внутренняя сила вынуждает меня сделать это.

Как и раньше, нексус составит минус двенадцать часов. Потенциал поля значительно повысился, но вряд ли мои труды скорее увенчаются успехом, если я попробую более долгую петлю. По тем же причинам маловероятно, что более короткая сослужит мне добрую службу. (Так или иначе первоначальные координаты нексуса останутся примерно такими же, но это вряд ли можно рассматривать в качестве коэффициента безопасности, пока я не узнаю первоначальных координат.)

Синхронные часы на стене в мастерской показывали 22:07. Я деактивировал поле и, уставший, повернулся к двери. Мне больше нечего было там делать. Я уже сделал все возможное для достижения успеха. Нечего сказать, успех! Я с понурым видом вышел из небольшой комнаты (первоначально это был просторный стенной шкаф), погасив свет и закрыв за собой дверь. Я сел в кресло в гостиной и продолжил смотреть телевизор.

Я бесцельно переключал каналы: ни одна из унылых передач не достигла моего разума.

И не потому, что они были неинтересными. Причина в том, что мой мозг с мазохистским упорством возвращался к неудачным попыткам достичь ретроперемещения, в каждой из которых я сбивался с пути, попадая в щекотливые положения. Однажды, к своему ужасу, я обнаружил себя в постели рядом со странной и абсолютно голой женщиной, без сомнения – проституткой; в другой раз я оказался в отвратительной сточной канаве, и мой костюм был безвозвратно испорчен; в третьей я колотил в дверь бара, незаконно торгующего спиртными напитками. А ненависть к самому себе! Боже мой! Эта ненависть!

В последнее время я страдал от депрессии – порой она была такой острой, что граничила с отчаянием. Я без колебаний связал бы ее возникновение с моими систематическими неудачами путешествий во времени, но в какой-то степени я был в подавленном состоянии еще до начала моих экспериментов; если уж на то пошло – даже до того, как я задумался о пространственно-временных искривлениях и проходах. Так что, хотя мои провалы и усиливали мрачные мысли, они не могли быть их единственной причиной.

В последнее время я был доведен до изнеможения и страдал от кратковременных провалов в памяти. Во время одного из них я купил себе пистолет и коробку с патронами.

Я понимаю, что мне следовало бы знать, откуда они взялись, но у меня не было ни малейшего воспоминания об этом действии, и лишь вчера я обнаружил опасное оружие и пугающую маленькую коробку в своем архивном шкафу. В другой раз я, должно быть, откопал где-то коричневый костюм из ткани в тонкую полоску, который не носил уже много лет. Я понимаю, что, наверное, это сделал я, потому что только сегодня утром я видел его висящим в гардеробной.

Я чувствовал, как мои руки трясутся настолько сильно, что электронный пульт управления выскользнул у меня из рук и упал на пол. Нет уж, никогда этому не бывать.