действительно нужно уехать. Я нахожусь в стагнации последние месяцы. А это путь в никуда. Слишком много здесь воспоминаний. И плохих, и хороших. Они связывают меня, не дают нормально дышать. Смена обстановки мне необходима позарез. Да и возможностей устроиться там больше. А уж работа в Софирэль просто мечта.

— Но как же мы тут без тебя? — охает мама. — А ты там совсем одна? Как справляться будешь?

— Как все справляются. Тем более еду я не в Антарктику, до Москвы всего четыре часа на машине. Буду часто приезжать к вам, а вы ко мне на выходные. А там посмотрим. Если все же приживусь там, то и вы можете продать квартиру и переехать ко мне. Папе недолго до пенсии.

— Что ж, если ты так решила, я тебя поддержу. — папа хлопает в ладоши. — Действительно, чего ради ты будешь вариться в одном котле? Езжай и пробуй себя в новой работе. А если что-то не сложится, то вернуться к нам ты сможешь в любое время.

— Спасибо, пап, — крепко прижимаюсь к отцу, снова превращаясь в маленькую девочку.

— Кстати, насчет переезда. Ты не хочешь связаться с Сашей? Он бы тебе помог устроиться в столице. Для него это раз плюнуть.

От папиного предложения у меня начинает дергаться левый глаз, а мама сереет лицом. Повисает неловкое молчание. Папа ведь не знает ничего и, даст Бог, не узнает. Но нам-то как выкручиваться теперь? Как объяснять, что не нужна мне помощь Ковалевского.

Сглатываю ком, подкативший к горлу, с трудом удерживая в себе истерический смех. О да, помощь. После Сашиной доброты и помощи я уже год оправиться пытаюсь.

— А что такое-то? Что за тишина? — папа чешет затылок. — Что я такого сказал-то? Дочка, вы что, совсем рассорились с Сашей?

— Дружба иногда имеет свойство заканчиваться. — ох, как же тяжко мне дается этот ровный тон. — Мы просто выросли из старых отношений. И обращаться к Саше сейчас будет неловко. Да и смысла нет. Зачем? Работа будет, денег если не на покупку квартиры, то на открытие ипотеки точно хватит.

— А что такого то? — отец продолжает гнуть свою линию. — Это же элементарные вещи. Ты ведь не миллион долларов будешь просить в долг, а просто…

— Андрей, — мама вскрикивает так резко, что мы с папой вздрагиваем одновременно. — У меня есть вариант получше. Тая в столице без помощи не останется.

— Что ты имеешь в виду? — ох, не нравится мне мамина загадочность.

— Скоро узнаешь. Но мне сначала надо кое-кому позвонить.

***

На следующее утро встаю рано и выскальзываю из дома до пробуждения родителей. У меня осталось одно незавершенное дело, последний оставшийся гештальт. И закрыть его мне нужно в одиночестве.

Я приезжаю к жилому комплексу «Альпийские поля», где еще недавно мы жили с Костей. Долго сижу на лавочке перед нашим бывшим подъездом, зябко кутаюсь в куртку и смотрю вверх, примерно в то место, где должны находиться окна нашей квартиры. Настраиваюсь, собираюсь с силами.

Затем встаю и направляюсь к набережной, к тому самому месту, где встречала тот печальный рассвет, расколовший мою жизнь на две части. Пристраиваюсь на ступеньке у самой кромки воды, беру в руки несколько камушков и бросаю в воду, наблюдая за расходящимися кругами. Как только идет ко дну последний камень, достаю из кармана куртки золотой ободок, что еще недавно красовался на моем пальце.

Провожу по краю, смотрю на выбитое внутри имя, на мгновение подношу к губам, согревая холодный металл своим дыханием.

Одним слитным движением поднимаюсь на ноги и, не дав себе шанс передумать, отправляю колечко в полет. Легкий бульк, небольшая рябь и кольцо стало опускаться на дно, чтобы упокоиться там навеки.

Вот и все. Священный символ брачных уз исчез. Сердца наши больше не вместе. А крепость разрушена. Не выдержали мы ни испытаний, ни невзгод. По щекам стекают две одинокие слезинки.

«Вот теперь точно прощай, любимый. Будь счастлив. Я тебя отпускаю»…

Эпилог

Поезд Каменогорск — Москва прибыл на Казанский вокзал около полудня. Столица встретила прибывших промозглым ветром и противным моросящим дождем. Хотя это для остальных пассажиров дождь противный. А для меня такая погода только в радость. С некоторых пор я очень полюбила дождь, эти волшебные слезы природы. Дождевые капли завораживали, утешали, омывали душу, принося в нее спокойствие.

Я долго решала, как лучше добраться до столицы, и в итоге все же выбрала железную дорогу. Так проще. Приехала я с одним небольшим чемоданом. Остальное приедет через неделю. К тому времени я как раз успею снять квартиру и обжиться.

С трудом выпутавшись из толпы прибывших и встречающих, я отошла в сторону, осматриваясь. Где-то тут меня должны ждать сын маминой подруги и его жена.

Если честно, я была против этого, но маму было уже не остановить, она перла напролом как сошедший с рельсов локомотив. И это было настолько не в ее характере, что я даже не смогла нормально отстоять свое мнение.

Видимо, мама сильно за меня боялась, раз не хотела оставлять в чужом городе одну.

Она связалась со своей давней подругой, у которой сын жил в Москве. Некто Кирилл Сергеев. По словам мамы он довольно известный рок-певец по кличке Корс, но я о таком даже не слышала. Впрочем, мне особо без разницы, кто он такой.

Главное, они с женой обещали принять меня у себя и помочь обустроиться. Мне же было неловко и неимоверно неудобно. Я лучше бы в гостинице остановилась и справлялась сама, но согласилась ради мамы. Если ей так будет спокойнее, я готова смириться. А сама постараюсь никого не стеснять и побыстрее отделаться от присмотра.

Неожиданное прикосновение заставило меня вздрогнуть и обернуться.

— Привет, извини, если напугала. Ты — Таяна?

— Привет. Да, это я. — передо мной стояла красивая блондинка в легком пальто и берете. Она смотрела открыто и я ответила тем же. Почему-то девушка понравилась мне с первого взгляда.

— А я Женя, приятно познакомиться. Кстати, ничего, что я на «ты»? Просто ты вроде ненамного меня старше, и я подумала…

— Да все нормально. Я только «за», — подмигнула ей, поправив сползающий с плеча кофр от фотоаппарата.

— О, вы уже познакомились, как я посмотрю, — через пару минут к нам бодрой походкой подошел высокий черноволосый мужчина в косухе и в темных очках. — Я Кирилл. Будем знакомы?

— Таяна, — с осторожностью пожимаю протянутую руку, невольно сопоставляя стоящую передо мной парочку. Кирилл выше жены на полторы головы и настолько шире в плечах, да