И сквозь «Линк» я чувствую его искренность, отчаянное стремление сделать добро, желание доказать это мне. Я всматриваюсь в его глаза и узнаю того любопытного, страстного, умного человека, которого я впервые встретила тогда в офисе, когда он показывал мне свое новое творение. Это тот же человек. Как это может быть тот же человек? На его лице появляются неуверенность, сомнения.

«Не уходи, Эмика», – говорит он.

Я чувствую комок в горле. Когда я отвечаю, то говорю вслух, а не через «Линк». Голос звучит спокойно, даже прохладно.

– Я не могу поддержать тебя в этом.

Я практически чувствую, как по его сердцу проходит трещина в том месте, которое он рискнул открыть мне, когда показал свою незаживающую рану внутри. Он доверился мне, думая, что я, возможно, единственный человек, который встанет на его сторону. Почему бы и нет, думал он – я понимала его потерю, а он понимал мою. Мы понимали друг друга… Или нам только так казалось? Внезапно он кажется одиноким, уязвимым даже в своей убежденности.

– Эмика, – говорит он в последней попытке убедить меня.

Я вздыхаю и разрываю связь между нами. Тонкий ручеек эмоций резко обрывается.

– Я остановлю тебя, Хидео.

Его взгляд становится далеким, знакомые уже мне стены поднимаются, и вскоре он смотрит на меня как в день первой встречи. Он отодвигается. Изучает мое лицо, словно смотрит на него в последний раз.

– Я не хочу быть твоим врагом, Эмика, – тихо говорит он. – Но я сделаю это, с тобой или без тебя.

Я чувствую, как разбивается мое сердце, но я непреклонна. Он не сдается, и я тоже, так что мы просто стоим на разных сторонах пропасти.

– Тогда тебе придется делать это одному.

Я никогда не видела улицы Токио такими пустыми. Я мчусь по дороге на скейтборде, волосы развеваются, от ветра слезятся глаза.

Как все стало сложно. Не так давно я пробиралась по запруженному центру Нью-Йорка, желая лишь заработать достаточно денег, чтобы не оказаться на улице. Хидео был тогда человеком с обложки журнала, строчкой в новостной статье, фотографией в телерепортаже, заголовком таблоида. Теперь он тот, кого я пытаюсь понять, тот, чьи тысячи личин я пытаюсь собрать воедино.

Все, о чем кричат заголовки, – что результаты финальной игры нечестные, что игра скомпрометирована нелегальными бонусами. Болельщики требуют переиграть матч. Фанатские сообщества уже полнятся теориями заговора, утверждающими, что кто-то из сотрудников добавил эти бонусы в качестве шутки, или что Henka Games хотела поднять рейтинги, или что игроки каким-то образом наткнулись на секреты, спрятанные в финальном уровне. Если рассказать правду, никто ее не различит в потоке других историй.

Все направляются по своим делам, даже не ощущая, что произошло маленькое, но значительное изменение в «НейроЛинке», который теперь контролирует их жизни. Да и поменялось ли что-то вообще? Разве мы все уже не подключены много лет назад, разве мы не зависимы от этого виртуального мира? Неужели мы так легко готовы сдаться? Я заставляю себя отвернуться, когда прохожу мимо полицейской машины. Может ли Хидео теперь просто сказать полиции арестовать меня? Поступит ли он так со мной? Когда его терпение закончится? Когда он выступит против меня во всю силу?

«Нужно найти способ остановить его первой. До того, как он остановит меня».

Я достаю свой старый побитый телефон, программа на нем позволяет мне отследить других «Всадников Феникса», не подключаясь к новому алгоритму «НейроЛинка». Они все собрались в квартире на окраине города, которая, как я догадываюсь, принадлежит Эшеру.

На телефон приходит сообщение. Оно от зашифрованного, неизвестного источника. Хидео, скорее всего. Я заставляю себя проигнорировать его, вытираю влагу с глаз и разгоняю свой борд до максимума вдоль пустой автострады.

Солнце уже начинает садиться, купая город в оттенках золотого, когда я останавливаюсь на тихом перекрестке на окраине Токио, где город переходит в холмы и редкие улочки. Я оказываюсь возле ворот трехэтажного дома, облицованного темным и светлым деревом.

Эшер приветствует меня в дверях. Быстро приглашает внутрь и ведет в гостиную, где уже сидят Хэмми и Рошан. Когда я вхожу, они встают, а Хэмми обнимает меня. Чуть позже я замечаю на диване и членов других команд. Зигги Фрост. Абени Леа из «Облачных Рыцарей». Тримейн тоже тут, сидит намеренно подальше от Рошана, но они смотрят друг на друга, словно только что разговаривали. Напряжение между ними, которое я всегда ощущала, кажется, поубавилось, если не исчезло совсем.

– Что мы теперь будем делать? – спрашивает Хэмми, когда все рассаживаются. В ответ повисает долгая тишина.

Я тоже сажусь.

– Я пользуюсь взломанной версией Warcross̕а, – говорю я. – Так что на меня не должно было подействовать. Может, я пойму, как и вам использовать ее.

Я рассказываю им всю историю с самого начала. Как Хидео нанял меня после моего случайного попадания в игру, о наших частых встречах, о понимании того, что действительно произошло, когда Ноль оказался в финальной игре. Я говорю, пока не зажигаются фонари на улицах и Эшеру не приходится включить свет в гостиной.

– Я видела его, – заканчиваю я, – в финальный момент, когда мы все почувствовали статический разряд. Я тогда впервые увидела хоть какие-то его данные.

Тримейн смотрит на меня:

– Ты тоже видела Ноля? Не только я?

Другие подключаются.

– И я видел его, – добавляет Эшер. – На нем был непрозрачный шлем и ник [не указано] над головой. Черные доспехи.

Хэмми повторяет то же самое, что и Рошан.

В тот момент все видели Ноля. Это значит, что он показался вне моей программы, что на какое-то мгновение его данные были открыты. «Все его данные были открыты».

Внезапно я выпрямляюсь и начинаю печатать. Я авторизуюсь в своем аккаунте в Warcross̕е и ищу «Миры Воспоминаний». Там у меня есть только одно Воспоминание – о финальной игре.

– Мне нужно кое-что посмотреть, – бормочу я, когда остальные собираются вокруг. Я захожу в Воспоминание и делюсь им с остальными, чтобы они могли видеть то же самое. Мир сразу же исчезает, возвращая меня в записанный момент. Я вижу начало игры, потом мосты, затем появляющихся из ангаров роботов и всю последующую битву. Я перематываю до конца, до момента, когда мы все почувствовали статический разряд, когда Ноль внезапно появился передо мной. Ставлю на паузу.

Вот его данные. Я записала их.

«Я вижу его настоящий аккаунт».

– Эмс, – Эшер сидит возле меня и тоже просматривает Воспоминание, – ты сейчас можешь узнать, кто он?

Дрожащими руками я прокручиваю данные личного аккаунта Ноля.

И конечно же, вот оно. Запуск программы открыл его, всего лишь на секунду, но этого достаточно. Потеряв дар речи, смотрю на информацию аккаунта, парящую перед нами в центре гостиной.