– Все возможно, – угрюмо буркнул Артур, доставая трубку. – Может, они нас перед Его ликом представляют. Смотрит это Господь на Долину: а наберется ли там десять праведников? Глядь, а их ажник шесть тысяч. Ну и... – Он махнул рукой и закурил.

– Стало быть, ты не праведник?

– Я? – Артур воззрился на него с непритворным удивлением. – Нет, конечно!

– Но тебя называют так.

– А еще меня Миротворцем называют. Ты вон Светлым рыцарем зовешь. А младший – придурком. И что?

– Все равно не понимаю. – Флейтист вздохнул. – Если вы верите в одного и того же Бога, почему вы настолько разные?

– Потому что разные, – буркнул Артур. – Если им верить, я грешник и еретик.

– Вы очень разные, Светлый рыцарь. Нет, не могу объяснить, – Флейтист задумчиво поглядел на флейту, – хочешь, сыграю?

– Ну попробуй.

– Противно, конечно...

Тонкие губы коснулись флейты.

Артур не услышал звука. Он оглох, ослеп, задохнулся. Он выронил трубку и дернулся к стене, одной рукой защищая глаза, другой подхватив Миротворец.

– Хватит! – рявкнул не столько на Флейтиста, сколько на себя самого.

Хозяин Цитадели свечкой взвился к потолку и лишь оттуда поинтересовался:

– Ну как?

Артур молча сел на пол у стены. Дышать было трудно. Но сердце, остановившееся было, кажется, вновь начало биться. Медленно, правда, и болезненно.

Тлел на полу просыпавшийся из трубки табак.

– Понял? – спросил Флейтист.

– Нет. – Вставать не хотелось. И не хотелось выпускать из рук древко Миротворца.

– Не кинешься?

– Нет.

Флейтист опустился, присел на корточки рядом и тоже принялся разглядывать дымящиеся табачные крошки.

– Противно было? – спросил после паузы.

– Не знаю. Нет. Страшно. Все-таки ты их боишься.

– Это ты боишься, – недовольно сказал Флейтист. – Я их тебе просто показал, нарисовал картинку без воздействия на эмоции или психику. То, как ты воспринял демонстрацию, – это твое отношение, и я тут ни при чем.

– Они праведники, – упрямо повторил Артур.

– Ты ведь не веришь в это.

– Верю. Потому что вижу: тот, на Триглаве, вернулся и копит силы. Это он создал хозяев, как сто лет назад, только тогда он выбрал человека, а в этот раз предпочел чудовищ. Он боится, и знаешь кого?

– Вас, – предположил Флейтист.

– Дурак. Владыку Адама. Точно тебе говорю. Пастыри освятели... в смысле... ну, праведниками стали, как раз когда он возглавил епископскую церковь. Это Благодать. А тебя с нее корчит. И меня, – он вздохнул, – тоже.

– Интересная гипотеза, – признал Флейтист с явной неохотой.

– Да где там гипотеза? Все ведь сходится. Он и от нас пытался избавиться, чувырл насылал, ведьм пляшущих, Город и Пустоши, чтобы одним ударом и орден обезглавить, и лучшего бойца придавить.

– Митрополит?

Артур клацнул зубами, и Флейтист ехидно ухмыльнулся:

– Ладно, лучший боец, примем твою гипотезу за теорию. И что дальше?

– Дальше, как сэр Герман решит. – Артур подобрал свою трубку, рассеянно притоптал все еще тлеющий табак.

– Ты примешь совет от меня? – серьезно спросил Флейтист.

– Смотря какой.

– Если не убьешь музыканта, съезди с ним к эльфам. Они не больше твоего любят чудовищ. И они многое умеют. Из тех, что приходили под стены моей Цитадели, выжила почти половина. А кто многое умеет, тот наверняка многое знает.

– Зачем ты их убил?

– А зачем я вообще убиваю? – поинтересовался Флейтист. – Я немножко больше, чем ты видишь, Светлый рыцарь. И впредь не напоминай мне об этом. Ладно?

– Посмотрим.

– И опасайся Зако.

В ответ на молчаливое удивление Артура хозяин Цитадели пожал плечами:

– Я отдал ему меч, очень нужный многим, самым разным созданиям. Лучше тебе, Светлый рыцарь, побольше узнать о человеке с таким оружием, – и тут же переходя на легкомысленный, как его прозрачные крылья тон, продолжил с милой улыбкой: – я сегодня выпущу Змея, так что предупреди кого сочтешь нужным о том, что Цитадель Павших снова под охраной. Да, и запомни, ты и Альберт можете приходить безбоязненно... – Флейтист потянул себя за ухо, – для Змея безбоязненно. Надеюсь, на таких условиях вы не станете его трогать?

– Не станем.

– Спасибо тебе, Светлый рыцарь.

Зако ничего не знает о плясунах, или пляшущих ведьмах. И Зако слишком горд, чтобы спросить у Артура. А я спросил. Но сначала подслушал, как Артур с сэром командором решают, следует ли «запирать» тех плясунов, что толкутся возле Цитадели Павших.

Оказывается, «запирать» означает обходить нечисть с особой молитвой, так, чтобы оставить ее в напоенном Благодатью кольце, пока время и голод не возьмут свое. И я подумал: а что тут решать? Если плясуны действительно опасны настолько, что для того, чтобы «запереть» их, Артур решился нарушить приказ командора и поехал в Кочевье, то и здесь, под стенами Цитадели, следует сделать то же самое. Велико же было мое удивление, когда понял я, что ни Артур, ни благородный сэр Герман не хотят оставлять плясунов так близко к Флейтисту. Почему? Потому что Флейтист боится их.

Пляшущие ведьмы – один из самых страшных кошмаров столетней давности, но мало кто в Единой Земле помнит о них, потому что люди, увидавшие их дерганый танец, уже никому и никогда не рассказывали об увиденном. Ведьмы появились в герцогстве одновременно с Козлодуйским отшельником. Лунный Туман, живущий на Триглаве демон, тратил очень много сил на поддержку своего избранника, и чтобы восполнять затраты, он выпустил в мир плясунов. Неуязвимые и бестелесные, те завораживали людей и уводили их на Триглав. Уводили живыми, потому что живая кровь много ценнее мертвой.

Артур рассказал мне, а я увидел, как тянулись к Триглаву, обходя города, вереницы людей, потерянных, не отдающих себе отчета в том, на что идут они. И бесполезно было останавливать эти скорбные шествия. Те же, кто пытался – дети, теряющие матерей, жены, чьи мужья оказались зачарованы, священники, искренне желающие спасти, – все они попадали под страшные чары, вливались в кошмарный танец и уходили. Чтобы стать пищей Лунного Тумана. Стать поддержкой Козлодуйскому Лиху. Чтобы умереть без всякой надежды на спасение не только жизни, но даже и самой души.

И я спросил: почему же никто не «запирал» эти ужасные создания в кольце молитв?

– Некому было, – ответил мне Артур.

Больше он не сказал ничего, но я догадался и сам. Некому было «запирать» плясунов тогда. Некому делать это и сейчас. Только святой Миротворец и посланный Небом брат его способны усмирять пляшущих Ведьм.