Я не хочу никого видеть. Я не хочу ни с кем разговаривать. Чем меньше людей в моей жизни, тем лучше. Я оттолкнул Бриттани, и то, что я обидел ее, почти убило меня. Но у меня не было выбора. Чем ближе ко мне она находилась, тем больше ее жизнь подвергалась опасности. Я не могу позволить, чтобы то, что случилось с Пако, случилось с девушкой, которую я…

Перестань думать о ней, говорю я себе.

Люди, которые мне не безразличны, умирают, все просто. Сначала отец. Теперь Пако. Я был идиотом, думая, что у меня может быть все.

Когда кто-то стучит в дверь, я выкрикиваю.

— Проваливайте.

Стук становится громче.

— Черт, оставьте меня в покое!

Когда дверь открывается, я кидаю в нее чашкой. Чашка не ударятся в работника больницы, она попадает прямо в грудь миссис Питерсон.

— Вот, черт, только не вы, — говорю я.

Миссис Пи, в новых очках со стразами говорит.

— Это не тот прием, которого я ожидала, Алекс. Я все еще могу наказать тебя за сквернословие, знаешь ли.

Я поворачиваюсь, чтобы не смотреть на нее.

— Вы пришли сюда, чтобы дать мне билетик на наказание? Забудьте об этом, я не собираюсь возвращаться в школу. Спасибо, что навестили. Извините, что вам приходится уходить так скоро.

— Я никуда не уйду, пока ты меня не выслушаешь.

Ох, нет. Все что угодно, только не слушать ее лекцию. Я нажимаю кнопку, чтобы позвать медсестру.

— Чем я могу помочь, Алекс? — слышится голос из колонок.

— Меня тут мучают.

— Что, прости?

Миссис Пи подходит ко мне и отбирает переговорное устройство.

— Он шутит. Извините, что побеспокоили. — Она кладет устройство на столик вне моей досягаемости. — Неужели они не дают тебе таблеток счастья в этом месте?

— Я не хочу быть счастливым.

Миссис Пи придвигается ближе, ее прямые локоны спадают на очки.

— Алекс, мне очень жаль, что произошло с Пако. Он не был моим студентом, но я знаю, что вы были очень близки.

Я смотрю в окно, игнорируя ее. Я не хочу говорить с ней о Пако. Я не хочу ни о чем говорить.

— Зачем вы пришли сюда?

Я слышу шорох того, как она достает что-то из своей сумки.

— Я принесла тебе несколько заданий, чтобы ты смог не отставать от своих одноклассников, когда вернешься.

— Я не вернусь. Я уже вам сказал. Я бросаю школу. Это не должно вас удивлять, миссис Пи, я же член банды, помните?

Она обходит кровать, так, чтобы я ее видел.

— Значит, я ошиблась насчет тебя, я была уверена, что именно ты разобьешь этот стереотип.

— Да, может это было до того, как моего лучшего друга застрелили. На его месте должен был быть я. — Я смотрю на учебник химии в ее руках. Он только и делает, что напоминает мне о том, что было и чему быть не суждено. — Он не должен был умереть, черт побери. Должен был я! — мой голос срывается на крик.

Миссис Пи даже не моргает.

— Но ты не умер. Ты думаешь, что делаешь Пако одолжение тем, что бросаешь школу и сдаешься? Рассматривай это как подарок, который он тебе сделал, а не проклятие. Пако не может вернуться, но ты можешь. Миссис Пи кладет книгу на подоконник. — Столько моих студентов погибло, я даже и не думала, что такое возможно. Мой муж настаивает, чтобы я ушла из Фейрфилд и перешла в какую-нибудь частную школу, без бандитов, которые живут только, для того, чтобы вскоре умереть, либо же стать наркодельцами. — Садясь на краешек моей кровати, она смотрит вниз на свои руки. — Но я остаюсь, в надежде что-то изменить, быть примером для подражания. Мистер Агирре считает, мы можем построить мост над пропастью, и я тоже так думаю. Если я могу изменить судьбу хотя бы одного своего студента, я могу…

— Изменить мир?

— Может быть.

— Вы не можете. Что есть, то есть.

Она смотрит на меня с полной уверенностью.

— Ох, Алекс, ты так сильно ошибаешься. Это то, что ты из этого делаешь. Если ты думаешь, что не можешь изменить мир, то вперед, следуй за тем, что уже устроили для тебя другие. Но всегда существуют другие пути, они сложнее. Изменить мир нелегко, но я точно буду пытаться. А ты?

— Нет.

— Это твоя прерогатива. Я все же попытаюсь. — Она замолкает, потом добавляет. — Ты хочешь знать, как держится твоя партнерша по химии?

Я трясу головой.

— Неа, мне не важно. Слова почти застревают в горле.

Она разочарованно вздыхает, затем подходит к подоконнику и берет книгу в руки.

— Мне забрать ее или оставить здесь?

Я не отвечаю. Она кладет книгу обратно и направляется к двери.

— Хотел бы я выбрать биологию, вместо химии, — говорю я, когда она открывает дверь, чтобы уйти.

Она прищуривается.

— Нет, не хотел. И чтоб ты знал, мистер Агирре, также зайдет навестить тебя сегодня, я бы воздержалась на твоем месте что-нибудь в него бросать.

Когда, две недели спустя, я вышел из больницы, моя мать забрала нас в Мексику. Еще через месяц, я устроился на работу камердинером в отеле в Сан Мигель де Адженде, недалеко от дома своей семьи. Симпатичный отель с белыми стенами и колоннами на входе. Я часто выступал в качестве переводчика, когда было необходимо, поскольку мой английский был намного лучше, чем у большинства работников. Когда я гулял по вечерам со своими друзьями, они пытались свести меня с мексиканскими девчонками. Девчонки были красивы, сексуальны, и точно знали, как привлечь парня. Проблема была в том, что они не были Бриттани.

Мне нужно было выкинуть ее из головы. И быстро.

Я пытался. Однажды, американская девушка, которая останавливалась в нашем отеле, привела меня к себе в комнату. Сначала, мне казалось, что переспав с другой белокурой девчонкой, сотрет из моей памяти ту ночь с Бриттани. Но когда я был очень близок к тому, чтобы это сделать, меня парализовало.

Я, наконец-то, понял, что Бриттани испортила для меня любую другую девушку.

Это было не ее лицо, не ее улыбка и даже не ее глаза. Все то, что было снаружи, позволяло видеть ее красавицей, но именно то, что было внутри, разительно отличало ее ото всех. То, как нежно она вытирала рот своей сестре, то, как серьезно она воспринимала химию, то, как она показывала мне свою любовь, точно зная, что и кто я был. Я собирался пойти на наркосделку, на то, чего она была решительно против, и она все еще любила меня.

И теперь, три месяца спустя после перестрелки, я снова в Фейрфилд, готовлюсь встретиться лицом к лицу, как сказала бы миссис Пи, со своим главным страхом.

Энрике сидит за столом в своей мастерской, качая головой. Мы поговорили о той ночи на Хеллоуин, и я простил его за то, что он дал Лаки знать о том, что я был с Бриттани.