— Присмотри за лошадьми, парень, пока они не запутались в кустах.

Генерал высунулся из окна:

— Какого дьявола?

Абигайль молниеносно спрятала нож в рукав и выпрямилась.

Дверь с той стороны, где сидел генерал, открылась, и человек в маске поставил ногу на ступеньку. В руке он держал пистолет. Но Абигайль узнала эти голубые глаза, ободряюще глядевшие на нее.

— Прошу вас выйти, сэр.

Рука генерала потянулась к карману, и в тот же момент дуло пистолета прижалось к его горлу. Владелец оружия подался вперед. Во взгляде его светилось презрение.

— Я выстрелю, сэр, можете не сомневаться.

Абигайль, застыв, наблюдала за разыгравшейся сценой. Генерал словно мигом усох, стал совсем маленьким. За спиной Себастьяна появилась еще одна фигура. Еще одна пара поразительно голубых глаз. Может, она ошиблась? Может, это не Себастьян пришел ее спасти, а кто-то похожий? Вернее, их двое.

— Нашему другу требуется помощь? — спросил второй человек в маске, голосом, настолько похожим на голос Себастьяна, что Абигайль запоздало вспомнила: их действительно двое!

— О, думаю, у джентльмена хватит здравого смысла не сопротивляться, — холодно бросил Себастьян, по-прежнему прижимая пистолет к горлу Хейуорда. — Мэм, может, вы выйдете из экипажа через другую дверь?

Дверь за ее спиной открылась, Абигайль изумленно ахнула и бросилась в объятия еще одного замаскированного незнакомца.

— Джонас, ты пришел! Это действительно ты?

— Да, любимая, это действительно я.

Он прижал ее к себе.

— Этот негодяй тебя обидел?

— Нет, он не коснулся меня, — пробормотала Абигайль и, отступив, огляделась. Еще один всадник, стройный и худощавый, тоже держал пистолет и целился в кучера, охранника и форейтора, которые старались успокоить испуганных коней.

— Это…

— Леди Серена? Да, — усмехнулся Джонас.

— Она вернется с тобой в Лондон как твоя дуэнья.

— Итак, сэр, что вы намерены делать? — резко спросил Себастьян. — Я вправе пристрелить вас. Но не думал, что вы еще и трус.

При этих словах генерал взвыл и ринулся вперед, отводя дуло пистолета. Он попытался ударить Себастьяна, но тот ловко увернулся, что позволило Перегрину шагнуть вперед и всадить кулак в челюсть генерала. Тот почти выпал из экипажа и рухнул на колени. Себастьян стоял над ним, снова целясь из пистолета.

— Предпочитаю прикончить вас шпагой. Вставайте, сэр. Я не могу стрелять в стоящего на коленях человека.

Хейуорд с трудом встал. Даже при лунном свете было видно, как он побледнел. Отряхнув пыль с камзола, он грубо спросил:

— Что происходит? И кто вы, черт побери?

Себастьян, рассмеявшись, сбросил маску.

— Я должен спросить у вас то же самое, сэр. Каким образом мисс Саттон оказалась ночью наедине с вами в экипаже, направляющемся, как я полагаю, к шотландской границе?

— Мисс Саттон согласилась стать моей женой.

Генерал сплюнул набившуюся в рот пыль.

— Неужели? Почему же тогда она решилась на побег? — мягко осведомился Себастьян. — Уверен, что мистер Саттон с радостью отдал бы руку дочери вам, если бы она согласилась.

— Возможно, генерал Хейуорд считал, что побег будет выглядеть более романтично, — вмешалась Серена. Все кончено, больше она не ответственна за судьбу Абигайль, и теперь можно не церемониться с отчимом.

Тот явно растерялся.

— Ты?! — вскрикнул он, поворачиваясь к ней. Сколько ненависти было в одном этом слове!

— Да, сэр Джордж, я. Больше вы не поступите ни с одной женщиной так, как поступили с моей матерью.

Себастьян не снимал руки с рукояти шпаги, но позволил Серене выговориться. Она нуждалась в этом, и вся сцена была словно целительный бальзам на раны прошлого. Он снял камзол, отдал Перегрину и выхватил шпагу. Но генерал, казалось, был не в силах поднять руку, словно заранее предчувствовал поражение.

— Берите шпагу, генерал.

Лезвие шпаги Себастьяна грозно сверкнуло в серебристом свете.

— Нет, — в испуге выдавила Абигайль.

— Не волнуйтесь, Абигайль, — бросила Серена, не сводя глаз с мужчин. — Себастьян — прекрасный фехтовальщик.

Хейуорд снял пальто, швырнул на землю и вынул шпагу из ножен. Он так давно не вел честную игру, но теперь ничего не оставалось, кроме как положиться на собственное умение. На этот раз не было ни запасного плана, ни трюков, ни фальшивых карт. Только шпага в руке. И он заранее знал, что противник его переиграет.

Себастьян отсалютовал шпагой, и Хейуорд последовал его примеру, ощущая, как ноет после удара челюсть. Он сделал выпад, но слишком быстрый, а потому неточный, и Себастьян, легко парировав удар, отступил, словно приглашая генерала к дальнейшему нападению.

Серена молча наблюдала, понимая, что Перегрин готов в любую минуту прикрыть брата. Генералу не позволят победить, если даже он каким-то чудом возьмет верх. Конечно, это не слишком благородно, зато вполне оправданно. Пусть хотя бы раз мошеннические трюки генерала обернутся против него!

Хейуорд стал драться в полную силу, но все было бесполезно. Себастьян играл с ним. У него было много возможностей для ответного выпада, который завершил бы поединок, но он предпочитал уворачиваться, наблюдая, как противник с каждой минутой все больше слабеет, все чаще вытирает пот со лба.

Генерал споткнулся раз, другой, третий и, наконец, выдохнул:

— Кончайте, черт возьми!

Себастьян кивнул, ринулся вперед, и шпага вонзилась в плечо Хейуорда. Оружие генерала упало на землю. Себастьян отступил, а его противник прижал руку к набухающей кровью ране.

— Я не желаю, чтобы ваша смерть отягощала мою совесть. От этой царапины вы не умрете. Перегрин, перевяжи ему рану, — бросил Себастьян и рванулся к тому месту, где сидела Серена.

— Все кончено, родная, — прошептал он, взяв ее руку.

— Ты молодец, — кивнула она. — Теперь я провожу Абигайль к родителям.

— Встретимся дома. Я пока что позабочусь о генерале.

— Встретимся дома, — повторила она спешившись, и он обнял ее, прежде чем поцеловать в лоб.

— Поезжайте, — велел он и крикнул Джонасу: — Помогите Абигайль сесть в экипаж. Серена проводит ее домой. Вы нужны мне здесь.

— Разумеется.

Джонас усадил невесту в экипаж:

— Завтра я приеду на Брутон-стрит, дорогая. С леди Сереной ты будешь в полной безопасности.

— Совершенно верно, — подтвердила Серена, садясь в экипаж с другой стороны. — А по пути вы расскажете мне всю историю, чтобы мы смогли сочинить правдоподобную сказку для ваших родителей.