Абигайль энергично тряхнула головой.

— Никакой истории. Только правду. Я не стану утаивать это от папы.

— Что же. Это ваше право. И честно говоря, дорогая, думаю так будет лучше всего.

К тому времени как экипаж остановился у дома Саттонов, Серена уже все знала.

— Мой отец просто не мог написать такое письмо, — страстно повторяла Абигайль — И не мог сделать все эти ужасные вещи. Но это его почерк и печать… Я точно знаю.

Она недоуменно покачала головой.

Серена читала и перечитывала обличительное письмо, прежде чем вернуть Абигайль.

— Зато я знаю, как это проделано, — мрачно буркнула она, когда форейтор опустил подножку. — Посмотрим, что скажет ваш отец.

Они вышли из экипажа и поднялись на крыльцо. Бледная, но решительная Абигайль постучала в дверь, и та немедленно открылась. На пороге стоял одетый для выхода мистер Саттон в теплом плаще и шляпе.

— Где ты была, детка? — изумленно спросил он. — Я только что вернулся с Пикеринг-плейс: хотел привести тебя домой, поскольку твоя мама не могла допустить, чтобы ты провела ночь в чужом доме, но мне сказали, что тебя там не было, а леди Серена и Джонас Веджвуд уехали еще днем. Что все это означает?

Он взмахнул запиской, оставленной Абигайль:

— Как ты посмела уйти из дому без разрешения? И даже без горничной! Твоя мать бьется в истерике… А что касается вас, леди Серена… какую роль вы сыграли во всем этом? Устраиваете тайные свидания между моей дочерью и Веджвудом? Я был о вас лучшего мнения.

— Все совсем не так, сэр, — поспешно вставила Серена, как только он замолчал. — Думаю, вам нужно выслушать объяснения дочери. Но не здесь. Не в передней.

Она многозначительно обвела глазами столпившихся слуг.

Уильям оглянулся на дочь: бледное лицо, глаза, полные слез…

Мистер Саттон повернулся и направился в библиотеку. Они пошли следом, и Серена плотно прикрыла дверь.

— Ну? — скомандовал он.

Абигайль молча вручила ему письмо генерала, присланное ей, и второе, от Уильяма, адресованное Говарду Баррету.

— Что это? — спросил он.

— Прочти, папа. Пожалуйста, — хрипло прошептала она.

Он нахмурился, но развернул письма, и лицо из недоумевающего стало разъяренным.

— Какого черта?

Он взглянул на Серену.

— Что вы знаете об этой… клевете? И какова ваша роль во всем этом? Вы втерлись к нам в доверие, чтобы сотворить это?!

— Нет-нет, папа. Леди Серена спасла меня от генерала, и не имеет с этим ничего общего! — воскликнула Абигайль.

Серена покачала головой:

— Абигайль говорит правду, мистер Саттон. Признаюсь, я догадывалась, что сэр Джордж охотится за состоянием вашей дочери. Но я не помогала ему. И подружилась с Абигайль, чтобы защитить ее от него.

— Почему вы не сказали мне? — допытывался он, все еще не успокоившись. — Я бы остановил его.

Серена прикусила губу.

— Я оказалась слишком самоуверенной, сэр, вообразив, что смогу в одиночку помешать сэру Джорджу. Я предвидела все его планы и считала, что сумею разрушить и этот.

— Она спасла меня, папа. Она, и мистер Салливан, и его брат, и Джонас. Они остановили экипаж на большой дороге, как настоящие разбойники.

— Господи, — ошеломленно пробормотал Уильям. — Разбойники?

— Это казалось единственным правильным решением, сэр, — пробормотала Серена извиняющимся тоном. — Но времени не оставалось. Нужно было перехватить экипаж, пока они не успели отъехать далеко от Лондона. Как только мы узнали, что они направляются на север…

Она осеклась, видя гнев и досаду в глазах Уильяма.

— Гретна-Грин, — утвердительно бросил он.

— Если не считать часа, который она провела наедине с генералом, причем никто, кроме нас, не знает об этом, Абигайль все время была со мной, как она и написала в своей записке. Ее репутация не запятнана.

Уильям глубоко вздохнул, словно подогреваемый страхом гнев наконец оставил его.

— Я не писал этого… — глухо сказал он. — Но это моя рука и моя печать. Как… как… Как, черт побери, ему это удалось?

— О, я могу объяснить, — отмахнулась Серена. — Генерал коллекционирует… вернее, крадет всякие ненужные безделушки. Готов прикарманить все, что, по его мнению, может быть использовано в будущем.

Она подняла лежавшую на письменном столе печать мистера Саттона.

— Вот это например. Он собирает печати. Простой оттиск печати на куске воска — и этого достаточно, чтобы сделать дубликат. В один прекрасный день он остался один в вашем кабинете здесь или в Брюсселе и сделал оттиск. А может, и в вашем присутствии. Одно небрежное движение руки — и все готово.

— Да, — окончательно растерялся Уильям, — а мой почерк?

Серена пожала плечами:

— Там, где речь идет о подделке, генералу нет равных. Если у него был образец вашего почерка… а ведь вы иногда посылали ему записки, не так ли?

Уильям мрачно кивнул.

— В таком случае ему ничего не стоило подделать почерк. Может, эксперта он не одурачил бы, но кому придет в голову искать эксперта? Обычно он достаточно хорош для тех, кого стремится обмануть.

Уильям тряхнул головой, словно пытаясь ее прояснить.

— И вы участвовали в этом воровстве и обмане?

— Не по своей воле, — просто ответила она. — Но у меня нет… не было места, куда идти. И никакой помощи, кроме собственного ума и воли. Только так я и спасалась, сэр.

И Уильям сумел расслышать в ее словах горькую правду.

— Где сейчас генерал? Его нужно поставить перед судом.

— О, мистер Салливан вынудил его драться на дуэли и ранил в плечо, — впервые вмешалась Абигайль, застенчиво глядя на Серену. — Но не думаю, что он сделал это ради меня.

Серена слегка улыбнулась.

— Вы почти угадали, Абигайль. Дело в том, что мистер Салливан, мой муж, отомстил за нанесенное вам оскорбление.

— Чудесно! Я знала, что так будет! — воскликнула Абигайль, захлопав в ладоши от восторга. — Я сразу поняла, что вы созданы друг для друга. Вы давно и тайно женаты?

— Не очень давно, — возразила Серена.

— Что же, вас можно поздравить, — сухо заметил Уильям. — Полагаю, это означает, что отчим больше над вами не властен.

— Да, именно так, сэр.

— Но что же делать с генералом? Если он такой негодяй, скоро наверняка найдет новую жертву.

— Не найдет, если окажется в долговой тюрьме! — объяснила она.