Уильям неожиданно насторожился.

— О чём вы?

— Закладные на Пикеринг-плейс находятся у графа Бредфорда. Если его убедить подать их ко взысканию…

И неожиданно ее осенило!

— Нет, я придумала кое-что получше. Если его убедить продать закладные вам, сэр, вы немедленно подадите их ко взысканию. Действовать нужно быстро, пока генерал не оправился от раны. Уверяю вас, все кредиторы немедленно набросятся на него как стервятники. Долговременное пребывание в Маршалси или Флите будет прекрасной местью, не находите?

Уильям призадумался. Наконец его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Вы коварная женщина, леди Серена. Но наказание действительно достойно преступления. Я навещу Бредфорда завтра же…

Но громкий стук в дверь не дал ему договорить.

— Кого это принесло, черт возьми? — пробормотал хозяин и шагнул к двери библиотеки, но она с грохотом распахнулась. На пороге стоял Себастьян, щеки которого раскраснелись от холода, а глаза решительно блестели.

— Я пришел за своей женой, — без обиняков объяснил он. — Тебя не оказалось дома, Серена.

— Мистер Салливан! Входите, входите! — Уильям протянул руки гостю. — Я действительно ваш должник и не знаю, как отплатить вам за доброту.

— Не сейчас, сэр, — отрезал Себастьян. — Я пришел за женой. Ей давно пора перестать заботиться об интересах посторонних людей и уделить мужу хоть немного времени. Пойдем, Серена.

Он взял ее за руку и притянул к себе.

— Я устал гадать, где твое истинное место.

— Себастьян! — воскликнула Серена, когда он потащил ее к двери, так что она едва не споткнулась. — Ты ведешь себя невежливо! Нужно попрощаться с хозяевами!

— К дьяволу вежливость! — бросил он, не замедлив шага. Его лошадь была привязана у крыльца. Себастьян немедленно подсадил Серену в седло, а сам сел сзади и прижал к себе жену.

Вскоре они уже ехали на Страттон-стрит.

Серена не протестовала, да и не собиралась.

Остановив коня у дома, он спешился, снял с седла Серену и поскорее повел в дом, велев по пути Барту отвести лошадь в конюшню. Мальчишка выбежал из дома, натягивая на ходу безрукавку.

В доме вдруг стало очень тихо.

Себастьян повернул Серену к себе лицом, не спуская с нее пристального взгляда, чуть приподнял ее подбородок и твердо сказал:

— Все кончилось, любовь моя. Доверься мне. Отныне мы друг для друга всё на свете. Плохие времена миновали. Теперь я твой меч и твой щит.

Слезы жгли глаза, и Серена заморгала, чтобы не заплакать. И, как всегда, погладила его по щеке:

— Я не слишком хорошо фехтую, зато метко стреляю.

Он улыбнулся, вытер соленую каплю с ее щеки и повторил:

— Отныне мы друг для друга — все на свете.

— Все на свете, — кивнула Серена.

Две молодые женщины сидели на широком подоконнике и, склонив друг к другу головы, тихо беседовали о чем-то в гостиной Блэкуотер-Хауса на Аппер-Брук-стрит. Когда дверь неожиданно распахнулась, обе подняли глаза: две пары глаз, одна темно-фиолетовая, другая — светло-нефритовая. Две головы: одна тициановская, другая — черная как вороново крыло.

— Что-то вы не засиделись за портвейном, — улыбнулась леди Блэкуотер. — Даже удивительно!

— Себастьяну не терпелось вернуться к жене, — пояснил Джаспер.

— Это правда, Кларисса.

Себастьян долго смотрел на Серену, наслаждаясь этим волшебным словом «жена».

— Но кроме того, нам пора нанести обязательный визит дядюшке Бредли. Он еще не знаком с моей женой.

— Но знаком с дочерью фаро, — деловито напомнила Серена, хотя взгляд, обращенный на мужа, был нежен. — Тогда он меня не запугал, и тем более не запугает сейчас.

— Не завидую я этому разговору, — содрогнулась Кларисса. — Омерзительный тип. В жизни не встречала более злобного человека, чем виконт. Он действительно радуется, когда окружающим плохо.

— Я тоже пойду, если хотите, — предложил Перегрин. — Составлю вам компанию.

— Разумеется, — охотно согласился Себастьян. — Бьюсь об заклад, Серена старому отступнику не по зубам, но чем больше людей будет присутствовать при разговоре, тем лучше.

— Ты тоже едешь, Джаспер?

Граф поразмыслил над вопросом жены.

— С одной стороны, единый фронт и превосходство в численности могут несколько разбавить концентрацию зла, а с другой — мне не хочется покидать тебя на целый вечер, любовь моя.

— О, я буду счастлива от сознания, что мне не придется ни секунды терпеть общество виконта, — спокойно объявила Кларисса, — Поезжай с ними, Джаспер, а потом расскажешь, как Серена побила старика в его же игре.

Серена хихикнула и встала:

— Учту, дорогая, что сегодня моя главная цель — развеселить тебя.

— Я пошлю на конюшню за экипажем. По крайней мере прибудем со всей помпой!

Джаспер вышел в переднюю отдать указания Крофтону, и через полчаса Серена и трое братьев уже сидели в дорожном экипаже, медленно продвигавшемся по лондонским улицам к Стрэнду, где жил виконт Бредли.

— Так где сейчас ваш отчим? — осведомился Джаспер. — Я слышал, он потерял дом на Пикеринг-плейс.

Серена кивнула. Ее план удался как нельзя лучше. Уильям Саттон с радостью выкупил закладные у графа Бредфорда за гораздо большую сумму, чем они стоили, после чего немедленно предъявил их ко взысканию, выселил генерала из дома, и, как предсказывала Серена, кредиторы немедленно набросились на должника. У него не осталось времени для побега, и Уильям при поддержке армии кредиторов добился решения суда, по которому генерала Хейуорда посадили в долговую тюрьму Маршалси.

— Насколько я знаю, генерал до сих пор сидит в Маршалси.

— И скорее всего останется там в обозримом будущем, — довольно заметил Себастьян. — Если, конечно, не расплатится с долгами, а это крайне сложно сделать, находясь в бездне долговой ямы. Сомневаюсь, что он когда-нибудь увидит свет дня.

— За что я искренне благодарна, — добавила Серена. — И Пикеринг-плейс выставлен на продажу… О, да мы приехали!

Экипаж в самом деле остановился. Джаспер выглянул наружу.

— Да, мы на месте. Будем надеяться, что старик в настроении принять визитеров.

Он распахнул дверцу, вышел и предложил руку Серене:

— Мэм…

— Спасибо, милорд.

Она встала рядом с Джаспером. Соблюдение формальностей было шуткой. После свадьбы Джаспер и Перегрин приняли Серену как любимую родственницу, а Кларисса стала ее лучшей подругой, тем более что обе были связаны любовью к мужчинам семьи Блэкуотер.