Второй мальчик даже не улыбнулся, и Чарли не понял, шутит казначей или нет. Он решил играть в эту игру столь же серьезно:

– Я расплачусь за Никси. Видишь же – у него нет карманов.

И он зарылся в свои истощившиеся ресурсы, пытаясь наскрести сумму, достаточную, чтобы заплатить за Никси.

– Вот.

– Спасибо.

Казначей отсчитал шиллинг сдачи:

– По уставу отряда, новички проходят по дешевому тарифу. Но курочка клюет по зернышку… Знаешь, когда я взялся за эту работу, отряд был в полной дыре. А теперь у нас счет в банке.

– Нисколько не сомневаюсь! – согласился Чарли.

Втайне он был в полном восторге от совершённой финансовой операции. Ведь теперь Никси больше не был «почетным скаутом», он стал скаутом – он соблюдал закон, а его взносы были уплачены.

Право Никси принимать участие во всех делах отряда не подвергалось сомнению вплоть до первого похода. Мис тер Ку'ан имел озабоченный вид, когда Чарли явился на точку сбора с собакой.

– Ты должен отвести Никси домой. Мы тебя подождем.

Чарли был расстроен:

– Но, мистер Ку'ан, я подумал, ну, Никси всегда ходил в походы.

– Без сомнения, раньше на Земле. Чарли, я не какой-то самодур. Я не хочу, чтобы твоя собака пострадала.

– Он не пострадает! Он очень умный.

Скаут-мастер нахмурился. И тогда подал голос Ганс Куппенхаймер:

– Я думаю, что Никси может пойти с нами, мистер Ку'ан.

– А? – Скаут-мастер задумчиво посмотрел на Ганса. – Но у тебя будет полно забот с Чаком, потому что сегодня его первый выход.

У Ганса была привычка помалкивать, когда ему нечего было сказать; так он поступил и на этот раз. Мистер Ку'ан упорствовал:

– Ты же знаешь, что тебе придется следить за обоими. Ганс по-прежнему сохранял спокойствие.

– Хорошо, – с сомнением в голосе произнес мистер Ку'ан. – Никси полноправный член отряда. Если ты сможешь позаботиться о нем – и о Чарли тоже! – я позволю ему пойти.

– Да, сэр.

Скаут-мастер отвернулся. Чарли прошептал: «Спасибо, Ганс. Это было классно». Ганс ничего не ответил.

В тот вечер, когда их приняли в отряд, Ганс удивил Чарли своей первой реакцией на Никси. В то время как другие мальчики по большой части толпились вокруг Никси, Ганс осторожно держал дистанцию. Чарли даже слегка обиделся. И когда его назначили напарником Ганса, Чарли решил с этим что-то сделать.

После встречи он разыскал Ганса:

– Не спеши, Ганс. Я хочу, чтобы ты познакомился с Никси.

Этот чудак все еще избегал собаки.

– Он не кусается?

– Кто? Никси? Конечно нет. Ну, то есть да, но только если ты полезешь на меня с кулаками.

– Я так и думал. А если я дружески похлопаю тебя по спине, что тогда? Он может убить человека?

Никси настороженно прислушивался к их разговору. Он ощущал страхи в голове Ганса, он понял, что его мальчик спорит с другим мальчиком, но не понимал почему. Ему казалось, что прямой и явной угрозы для Чарли нет, но Никси на всякий случай не стал отменять желтый уровень тревоги.

А это не могло остаться незамеченным. Дикий плотоядный зверь, отдаленный предок Никси, проступал в его напряженной позе, в его настороженных глазах. И крыса джунглей, порождение Венеры, с младых ногтей натренированная держать глаза широко открытыми, выискивая неведомые опасности, чуяла в Никси этого дикого зверя – она была не в состоянии увидеть нежного домашнего питомца. И потому Ганс не спускал с собаки глаз.

– Да ну, это чепуха, Ганс, – сказал Чарли. – Приласкай его, потрепли за шкирку. Пожми ему лапу. Дай себя обнюхать.

Но Ганс так и не сдвинулся с места.

– Тебе не нравятся собаки? – недоуменно спросил Чарли.

– Не знаю. Я раньше никогда ни одной не видел. Так близко.

У Чарли от изумления открылся рот. Но Ганс говорил чистую правду. У некоторых детей-эмигрантов, таких как Чарли, когда-то были собаки – дома, на Земле. У других были друзья среди горстки собак, обитавших в Бориэлисе. И только Ганс, родившийся на Венере и живущий вдали от города, не имел никакого представления о собаках. Они были для него такой же экзотикой, как какая-нибудь тигровая акула.

Когда Чарли наконец осознал этот невероятный факт, он упорствовал еще более настоятельно в стремлении познакомить напарника со своим другом. И тем вечером Ганс, прежде чем отправиться домой, сумел прикоснуться к собаке, потрепать ее и даже подержать за лапу. Никси почувствовал, что страх его покинул, внезапно сменившись теплым чувством. Поэтому Никси обнюхал Ганса и лизнул его в подбородок.

На следующий день Ганс появился в доме Чарли. Он хотел видеть Никси.

За две недели, прошедшие перед походом, Никси принял Ганса в качестве нового члена семьи Чарли. Не забывая о преданности хозяину, он принял другого мальчика, слушался его и даже выполнял его команды, чего он никогда не делал ни для кого, кроме Чарли. Сначала он сделал это, чтобы порадовать Чарли, но потом стал продолжать, потому что это было правильным и надлежащим (по его собачьему разумению) и пока не причиняло вреда Чарли.

И вот отряд отправился в поход. Прежде чем они достигли джунглей на краю города, Ганс сказал Чарли:

– Лучше ему держаться рядом.

– Почему? Он любит бегать вокруг и везде совать свой нос. Но он всегда остается в зоне слышимости. И прибежит, если его позвать.

Ганс нахмурился:

– А что, если он не сможет? Если он убежит в кустарник и не вернется? Ты хочешь потерять его?

Для Ганса это была длинная речь. Чарли был удивлен. Он скомандовал:

– Никси! К ноге!

В этот момент пес контролировал авангард отряда. Он тут же вернулся и пристроился слева и сзади от Чарли. Ганс расслабился и сказал:

– Так лучше.

Дальше он держался так, чтобы собака бежала между ними.

Когда дорога уткнулась в чащу и над ними внезапно нависли джунгли, мистер Ку'ан просигналил рукой и скомандовал:

– Стой! Сверим часы. – Он поднес руку к глазам и стал ждать, когда остальные сделают то же самое.

Джок Квентин, скаут-проводник[54], оснащенный приемопередатчиком[55], что-то проговорил в микрофон, затем сказал:

– Приготовились… девять одиннадцать.