После отказа лидеров ЧНС прибыть к нему Власов понял, что вряд ли сможет извлечь капитал из сотрудничества с пражским восстанием, и снова установил контакты с немцами. Начал переговоры с немцами и 4-й пехотный полк дивизии Буняченко (им командовал белоэмигрант полковник Сахаров), который дошел почти до центра города. Немцы передали Буняченко через Сахарова ультиматум, призывавший снова вернуться к совместной борьбе против большевизма. Сахаров и командир 1-го полка 600-й дивизии Архипов, тоже белоэмигрант, начали отводить свои части из города.

Между тем ЧНС направил на переговоры с Буняченко коммунистов Кнапа и Давида. С невозмутимым видом взяв Буняченко, известного своим необузданным нравом, за отворот немецкой шинели, Давид на ломаном русском языке спросил, как «русский человек смог надеть на себя эти немецкие тряпки».

«Как можно, что вы взяли в свои руки германское оружие против своих русских советских красноармейцев?»[383]. Буняченко ничего не ответил и в ходе переговоров подтвердил решимость бескорыстно помогать восставшей Праге. При этом он опять требовал, чтобы пражское радио передало в эфир подготовленный им меморандум, где Буняченко пытался объяснить, почему он вступил во власовскую армию.

Но ЧНС на это пойти отказался, тем более что еще до возвращения Кнапа и Давида было получено радиосообщение от Рипки из Лондона: «Будьте крайне осторожны в отношении помощи со стороны частей под командованием офицеров Власова. Власов с полным на то основанием считается Советами предателем. Вы можете быть в контакте с русскими воинами, которые борются против немцев, но будьте сдержаны по отношению к их офицерам и, как только представится возможность, задержите этих офицеров, иначе у нас могут возникнуть большие осложнения с советским союзником»[384].

7 мая до власовцев дошли известия о подписании немецким командованием акта о безоговорочной капитуляции в Реймсе[385]. Восстание перестало их интересовать, и штаб Буняченко попытался установить контакт с американцами. Один из полковников Буняченко встретился уже вечером 7 мая с американским военным корреспондентом Хиллом, который приехал из Пльзени в Прагу. Согласно данным Хилла, этот полковник спрашивал, что будет, если власовцы сдадутся американцам. Хилл ответил, что их, наверное, выдадут СССР, на что полковник принялся горячо убеждать собеседника, что власовцы воюют только против коммунистов, но никак не против американцев[386]. Этот полковник сказал также, что между власовцами и ЧНС существуют напряженные отношения.

Полковник Архипов встретился вечером 7 мая с членами американской военной миссии, которые везли Шернеру приказ Дёница сложить оружие в связи с подписанием капитуляции в Реймсе. Он узнал, что по соглашению между союзниками Прагу займут советские войска. После этого Буняченко отдал приказ немедленно уходить из Праги на Запад.

Таким образом, стал понятен весь смысл «бескорыстия» власовцев. Они хотели провести показательный бой против немцев в Праге и дождаться там американцев в надежде, что им «зачтется» помощь восстанию. В приказе по дивизии Буняченко утверждал, что миссия оказания помощи «чешскому народу в борьбе против озверелого фашизма выполнена», немцы в Праге капитулировали и дивизия выводится из Праги в ожидании дальнейших приказов Власова.

В Праге на свой страх и риск остались около 400 власовцев, сведенных майором РОА Губановым в отдельный батальон.

Шернер знал о капитуляции в Реймсе, которая вступала в силу 8 мая в 23:01 по среднеевропейскому времени. Именно поэтому он решил всеми силами пробиваться на Запад через Прагу, чтобы успеть сдаться американцам. Утром 8 мая немцы начали мощное наступление на центр города с применением минометов и артиллерии. Загорелся символ города – Старая ратуша. Заняв один из вокзалов в центре Праги, немцы расстреляли там несколько десятков гражданских лиц.

Всего в ходе восстания в Праге погибли 1693 чеха и 663 гражданина иных национальностей, более 3000 человек были ранены.

В это же время, в первой половине дня 8 мая между ЧНС и командующим пражским гарнизоном генералом Туссеном шли переговоры о прекращении огня. В результате переговоров было достигнуто соглашение о прекращении огня с 16:00 и капитуляции частей вермахта в обмен на разрешение им свободно покинуть Прагу. С вермахтом могли беспрепятственно уйти и все немецкие должностные лица протектората, а также гражданские лица немецкой национальности. Части СС решили условиям капитуляции не подчиняться и продолжали бои.

Американские войска (3-я армия генерала Паттона) без особых потерь в апреле – мае 1945 года освободили 3485 квадратных миль западной Чехословакии (7 % территории ЧСР). Во время налета американской авиации на Пльзень 17 апреля 1945 года были убиты 624 и ранены 453 человека. 25 апреля 500 американских бомбардировщиков уничтожили 70 % пльзеньских заводов «Шкода». Сам Пльзень освободили местные антифашисты, передавшие его 6 мая американской армии.

После войны американцы активно распространяли версию, что, мол, освободить Прагу им запретили советские союзники, которые якобы считали Чехословакию исключительной сферой своего влияния. На самом деле никаких соглашений о «сферах влияния» в Чехословакии подписано не было. Эту тему даже не обсуждали. Ведь Чехословакия была не вражеской, а союзной страной, и об ее оккупации, соответственно, о создании оккупационных зон вообще не шло речи.

Зоны оккупации были согласованы в 1944 году только в отношении Германии и Австрии. Причем это соглашение не помешало американским войскам в апреле – мае 1945 года занять часть советской зоны оккупации в Германии (они покинули эту территорию только в июле 1945-го). В любом случае границы послевоенных зон оккупации в Германии не означали, что войска любого из союзников по Антигитлеровской коалиции не могли вести там боевые действия против немцев, если этого требовала оперативная обстановка.

11 января 1945 года госдепартамент США в специальном меморандуме все еще говорил о совместной заинтересованности США, Англии и СССР в оставлении демократической Чехословакии в границах 1937 года. В документе подчеркивалось, что все три державы Антигитлеровской коалиции имеют с правительством Бенеша «прекрасные» отношения[387]. Госдепартамент считал, что Закарпатская Украина должна была бы остаться в рамках ЧСР, но заверял: «…мы не будем препятствовать ее включению в СССР». Подчеркивалось, что США не ожидают от послевоенной Чехословакии каких-либо проблем для американской внешней политики и что по этому поводу никаких вопросов, подлежащих обсуждению с СССР или Великобританией, нет.