И он будет рад подарить каждому из своих крымских друзей по семь, нет — по тринадцать самых лучших красавиц-девственниц, которых не купишь ни за какие деньги.

Каково же было удивление князя, когда ему возразили, что в Крыму рабство находится под строжайшим запретом. Ариба потихоньку начал закипать, поскольку понял, что над ним тонко издеваются.

- Если вы не признаёте рабство, то зачем два десятка лет скупали у нас всех невольников, выставленных на продажу?! - раздражённо бросил он, как ему казалось, неотразимый аргумент.

- Все купленные невольники получали свободу, как только ступали на крымскую землю. Но несколько лет они были ограничены в праве покидать определённые территории. Согласитесь, на рабство это совсем не похоже.

- Хорошо, ничего из того, что я могу предложить вы не хотите. Но как вы предлагаете мне осваивать новые земли?! - князь в упор посмотрел на крымского генерал-атамана, взглядом требуя признать, что крымчане обманули союзника с новоприобретёнными землями. Однако ответ был и он изрядно удивил:

- Крым готов поставить вам особые артефакты, которые позволят одному крестьянину обработать в двести раз больше земли, чем без них.

***

Пока телохранители тянули канатами к восточному берегу плот с тремя участниками переговоров, князь Ариба с лёгкой полуулыбкой на лице наблюдал за своим наследником. Тот уже не мог сдерживать переполняющие его эмоции. И когда не менее недовольный Хакима Тай обращаясь то ли к князю, то ли к небесам поинтересовался: "Неужели мы так и останемся без достойной добычи?", младший Фиоги взорвался:

- Отец! Почему ты считаешь, что мы не сможем силой оружия заставить этих… уважать наши интересы?!

Улыбка на лице Ариба стала чуть более выраженной, он слегка склонил голову на бок, как бы приглашая продолжать. Но сын, прекрасно зная характер отца, уже понял, что зря позволил себе эту вспышку и решил не усугублять. Не дождавшись продолжения от отпрыска, князь обратился к своему полководцу:

- А ты что думаешь о наших дорогих союзниках, Тай?

- Думаю, что мы должны бросить все силы на то, чтобы стать способными их победить, - мрачно проговорил тот, - Пока мы целиком зависим от их поставок, не можем позволить себе такой роскоши, как нападение на них.

Князь отвернулся, ничего не сказав. Его, как и обоих спутников переполняло бессильное бешенство. Но он прекрасно понимал, сколь велико превосходство тех, кто остался на западном берегу. А Тай высказал ту же самую мысль, к которой пришёл он сам: теперь целью Фемба будет обретение могущества, чтобы однажды бросить вызов надменным крымчанам и заставить их заплатить за это унижение. А пока придётся терпеть и улыбаться…

Далее до самого походного шатра князя никто не проронил ни слова. Около входа в шатёр, кроме дежуривших телохранителей, обнаружился стоящий на коленях связанный ополченец.

- Этот здесь зачем? - бросил князь хмурому воину при входе в свой шатёр.

- Ждёт вашего суда, Повелитель! - чётко отрапортовал тот.

- За что?

- Пойман на краже общего имущества!

Князь усмехнулся и повернулся к Хекиме Таю:

- Это твой подчинённый, ты и решай.

Хекима, который уже несколько часов был на взводе, скользнул за спину незадачливому воришке и схватив за волосы, запрокинул тому голову. И глядя сверху вниз в его испуганные глаза прорычал:

- У товарищей красть вздумал, мерзавец?! Вот, получай!

С этими словами он одним движением перерезал пареньку горло и резко толкнул умирающего лицом в песок. Когда тело перестало дёргаться и затихло, князь пристально посмотрел на своего полководца и с лёгким осуждением в голосе сказал:

- Ай, яй, яй, Хекима, какой же ты немилосердный. За кражу в первый раз полагается двадцать, ну максимум — сорок плетей. Что же ты так переусердствовал?

Сказав это, Ариба повернулся к шатру. В действительности он был вполне удовлетворён внезапной казнью и именно на такой исход и рассчитывал, предлагаю Таю решить судьбу воришки. Но пусть думает, что вызвал неудовольствие повелителя. Старательнее будет.

С комфортом разместившись на ковре внутри шатра, владыка Фембы вызвал к себе верховного колдуна, Ингвенью Бига.

- Что говорят духи? Есть ли хоть какая-то возможность одолеть наших "союзников" в бою? - начал он, когда Ингвенья с поклоном предстал перед ним, - То, что у них все, виденные нами воины имеют самые лучшие артефакты, это правда или показуха?

- Истинная правда. В бою против них у нас не будет ни единого шанса, - бесстрашно ответил Ингвенья, который и в этот раз успел заранее уточнить в невидимом мире, какие вопросы может задать вернувшийся владыка.

- Но воины недовольны бедной добычей! Духи могут что-то посоветовать, что же нам теперь делать?

- Они советую пощипать Гренудию, - был ему ответ.

- Для полноценной войны нет предлога, - возразил князь, - А небольшой набег не позволит нам удовлетворить потребности в рабах.

- Достойный повод не сложно организовать, причём именно сейчас, - на губах верховного колдуна заиграла лукавая улыбка, - Духи говорят, что у старика, чьи земли граничат с нами и землями Великого Арта есть единственная дочь. Если твой наследник возьмёт её в свой гарем, то её отец переметнётся под руку Фемба. А кроме своих земель он принесёт ещё и обиды на двух своих соседей. Вот и повод для войны!

- Ты говоришь о Артриморе? - уточнил разом приободрившийся Ариба, - Кажется он несколько раз весьма успешно бил наших северных соплеменников, имевших глупость вторгнуться в его земли. Талантливый полководец. Говоришь, у него есть дочь на выданье?

- Именно так. Кроме того, Артриморы не зря носят имя, созвучное Артам. Их предок был младшей ветвью правителей Артгара. Сын, рождённый этой девушкой, может претендовать на титул Великого Арта.

--------------------

[1] Дарвиновская премия — присуждается, обычно посмертно, за самый дурацкий способ исключения собственного генофонда из процесса эволюции.

Глава 30. Разменная монета

Год 5099 от явления Творца, начало апреля

Место действия: Королевство Гренудия, леррство Артримор

Всего несколько дней прошло с тех пор, как семья Артриморов возвратилась в родовой замок. С тех пор это величественное сооружение перешло на полуосадное положение. Причём, по приказу главы рода, резко ужесточался