Я хмыкнула. Только хорохорится. Стоило маме зубки показать, как тут же слился…

Из спальни показался Нэй, который кутался в свой балахон и пытался натянуть на голову капюшон. Меня такое удивило, но я, оставив Пипа и Тёму разбираться, шагнула к нему, распахивая объятия.

– Ах ты, старый маг, как же я рада тебя видеть!

– Да-да-да, – забубнил он, – я тоже, я тоже, ну, что, сворачиваемся и домой?

Меня удивила поспешность, с которой он собирался отсюда линять. Но вот дальнейшие события показали, что всё было не просто так, дело гораздо серьёзнее.

– А что это ты тут делаешь? – спросила мама. – И что за грим на тебе? Стариком притворяешься?

Нэй вздрогнул, дернулся, словно пытаясь решить, куда бежать, но потом выпрямился и ответил моей маме:

– Понятия не имею, что вы мне хотите сказать, юная леди.

Мама, ничуть не смущаясь, пошла вперёд, распихивая с дороги всех, кто попадался. То есть, Пипа и Артёма, которые стояли и буравили друг друга взглядами. Я благоразумно отступила, освобождая путь, потому что мне было интересно, что ж такое тут происходит.

– Юная леди, значит? Расскажи-ка мне, Николаюшка, а что это мы тут из себя строим?

– Женщина, вы не по адресу, – маг отступил на шаг.

– Ах, значит, я не по адресу, – мама уперла руки в бока. – А ты когда сбежал от меня, по адресу, видать, бежал, аж пятки сверкали!

– Я не сбежал! Я, – замялся Нэй, – я приступил к своим обязанностям, вернуться к работе.

– Сбежал, – припечатала мама. – Ты посмотри, – обернулась она ко мне и вдруг замерла. – Стоп, Лизонька, а как ты с этим гражданином познакомиться сумела? Когда успела?

– Ну, меня же не было три дня, – развела руками.

Пип перестал буравить Тёму взглядом, подошел ко мне со спины, обнял, положил подбородок на моё плечо и тихо спросил:

– Три дня? Для тебя прошло всего три дня?

Я не стала уточнять, что это здесь для всех прошло столько дней, пока мы с ним там хороводы водили, и просто спросила:

– А для тебя?

– Я искал способ вернуть тебя почти месяц, – прошептал Пип. – Мне было тяжело, но я сумел.

– Ты искал, – я с трудом сдержала улыбку.

Это было так приятно, чувствовать себя особенной, нужной кому-то настолько, что даже целые миры не помеха.

– Я понимаю, что у вас тут шуры-муры, но мне так никто и не ответил, что он тут делает? – мама ткнула в мага пальцем.

– Натусичка, не надо так реагировать, – виновато прошептал Нэй, даже, я бы сказала, заискивающе, словно боялся её гнева.

– Ты пропал на столько лет! Дочка вырасти успела, пока ты шлялся, кто его знает где. И в каком виде явился? Бороду отпустил, балахон нацепил? Не думай, что сойдешь за ненормального, и я отстану, ты мне много задолжал, очень много.

– Дочка? – икнул маг и посмотрел на меня.

Я уставилась на него с не меньшим любопытством.

Маме нужно верить. Эту простую истину я познала еще в раннем детстве. И раз она говорит, что у него есть дочка, значит у него она есть. Проблема только в том, что у мамы один ребёнок, и это я. Так что путем дедукции и логического сопоставление фактов, можно выяснить, что вот этот вот маразматический маг – мой отец.

– Мам, а ты уверена? – уточнила у неё.

Она повернулась ко мне.

– В чём?

– Что он мой отец? – прозвучало не очень, совсем как фраза из ещё одного популярного фильма, который чудом влился в мою жизнь.

Пип хихикнул меня в макушку, Артём недовольно закряхтел, наверное, пытаясь привлечь к себе внимание. Но всем было как-то параллельно, что он там думает и чувствует, у нас тут семейные разборки нарисовались.

– К сожалению, доченька, сомнений нет никаких. Разве что его побрить надо да переодеть, – вздохнула мама

– Лапушка, может, обсудим всё, – кажется, Нэй очень хотел слинять. Но, узнав новые факты, решил остаться, чтобы разобраться в происходящем.

Обсудить, кажется, есть что.

– Видишь ли, Лизонька, вот этот вот гражданин навешал мне на уши лапшу, рассказывая сказки о Великой любви, а в итоге сбежал, оставив мне тебе в подарок.

– Да, – кивнула, – эту историю я помню. Но вот то, что он маг из другого мира, такого я не знала.

– Маг? – спросила мама и снова посмотрела на Нэя.

– Я такого не рассказывал, – еле слышно пробормотал маг. – Кто бы мне поверил, а? Я же не сумасшедший. Его величество тоже не рассказывал, кем является. Это же первое правило путешественников по мирам, молчать и не отсвечивать.

– Да-да, – поддакнул Пип, – ты тоже молчала, если бы этот не раскололся, то я так бы и считал, что тебя неведомые силы похитили. А ещё мой любимый папенька, который решил, что ведьминская магия мне жену найдет!

– Что-что? – я вырвалась из его объятий, развернулась, строго на него посмотрев. – Какая ведьма, какая магия?

Пип строил морду, словно хотел мне рассказать, очень хотел рассказать то, что не предназначено для моих ушей, но опасался моей реакции. Впрочем, я не спорю, что такое вариант имеет место быть. Я могу и не выдержать знания, что какая-то личность меня обманывала, пользуясь добротой и наивностью.

– Ты мне не поверишь. Даже я не поверил, когда узнал. Это просто невероятно.

– Тогда, может быть, ты мне расскажешь? – спросила у него.

– Расскажи ей. Да, очень познавательная история, – встрял маг.

– А ты помолчи, тебя никто не спрашивал, – вдруг огрызнулся Пип. Эльза, я действительно тебя люблю, ты красивая, ты умная, ты идеальная. И, если честно, мне даже было страшно подойти к тебе, признаться в своих чувствах…

– Поэтому ты вел себя как дурак?

– Я думал, что тебе интересно экспериментировать в кулинарии, и я всего лишь подопытный для твоих опытов. Знаю, это очень глупо, но для меня каждый вечер рядом с тобой значил намного больше, чем все слова, что я когда-либо произносил.

Я улыбнулась, потянулась к нему и поцеловала.

– Я не понял, ты уводишь у меня девушку? – капризно вклинился в разговор Тёма.

– Пожуй баранку, – посоветовала я, и возмущения тут же прервались. Теперь вместо них слышалось лишь мычание – негодующее и очень недовольное.

– О-о, – мама нахмурилась. – Я не поняла? Эльза, это что такое происходит, а? Ты когда успела всякой ерунды понахвататься?

– Это не ерунда, – заметил мой новоявленный папочка. – Это дар, унаследованный от меня.

Я видела, что он гордится мной и моими способностями, но так и хотелось сказать что-нибудь ехидное, даже мерзкое, чтобы наказать его за все эти годы, что он отсутствовал в моей жизни.