Он наблюдал, как тот человек — а это был Кеннет Ринтаул — садится в свой блестящий «БМВ» последней модели. Наверняка он шнырял вокруг дома № 11, вынюхивал что-то, хотел застать его врасплох. Не большое телесное увечье в воскресный денек — как раз то, что надо. Лоример подождал, пока Ринтаул отъедет, а потом с опаской направился к своему ржавому корыту. Когда он отпирал дверцу, заверещал мобильник. Это звонил Слободан.

— Привет, Майло. Ты случайно не знаешь, где Торки?

— Нет. А что?

— Ну, он в субботу поехал домой — уладить кое-какие делишки с адвокатом, да так и не вернулся. Я ему обед приготовил, а он массу работы упустил. Я уж подумал: вдруг он у тебя объявился?

— Нет, не объявлялся. А ты домой ему пытался звонить?

— Да там только автоответчик. Ты не знаешь, придет он в понедельник утром, а?

— Слободан, я же не сторож Торквилу.

— Верно, верно. Я просто подумал: может, ты в курсе. Ладно. Увидимся завтра. В три.

Лоример совсем забыл.

— Ах да, точно.

— Жаль беднягу отца, да? Но все-таки у него была отличная…

Лоример прервал брата, не дав ему закончить фразу:

— До завтра.

— Пока, Майло.

Лоример вошел наконец в свой дом и, проходя по холлу к лестнице, услышал короткий резкий лай за дверью леди Хейг. Юпитер всегда был тишайшим псом, но Лоример истолковал такое исключительное поведение просто как дружеское собачье приветствие.

Понедельник, размышлял Лоример, начался не лучшим образом: ночью кто-то украл его машину. В рассветных сумерках он стоял у пустого места на мостовой, где накануне припарковал ее, и спрашивал себя, какому несчастному болвану, какому безмозглому воришке понадобилось красть машину, которая хватила явно смертельную дозу коррозии? Ну и ладно, черт с ней, рассудил он, по крайней мере, она застрахована, — и зашагал сквозь угрюмую утреннюю серость к станции метро «Виктория-Стейшн».

Он сидел в душном, битком набитом вагоне рядом с другими пассажирами, стараясь не поддаваться раздражению и не обращать внимания на тонкую, пронзительную нотку неясной тревоги, которая начинала досаждать ему, как звон в ушах. Вдобавок он уже чувствовал, что ему не хватает машины: сегодня она бы ему очень пригодилась, чтобы проделать по городу большое расстояние до Патни, где должны были состояться похороны. Ладно, это всего лишь автомобиль, говорил он себе, просто транспортное средство — и к тому же весьма неприглядное. Существуют же и другие способы переместить свою персону из пункта А в пункт Б: если вспомнить обо всех несправедливостях, какие творятся в мире, он, можно считать, дешево отделался.

Поезда метро, мчась под лабиринтом городских улиц, так быстро довезли его до места работы, что он оказался там на пятнадцать минут раньше назначенной встречи с Хоггом. Он уже собирался подняться по лестнице, как вдруг увидел на площадке Торквила — тот был в костюме и галстуке, со стопкой папок под мышкой. Торквил с видом заговорщика сделал ему знак выйти обратно и вскоре присоединился к нему на тротуаре. Они пошли по улице, и Торквил рассеянно подзывал такси — причем занятые, как будто по властному мановению его руки каждый водитель должен был мгновенно высадить своих пассажиров.

— В выходные со мной произошла удивительная вещь, — рассказывал Торквил. — Сижу я в субботу, препираюсь с Бинни насчет того, чтобы перевести детей в школы подешевле, — и тут звонит Саймон.

— Шерифмур?

— Ага. Ну вот, звонит и предлагает мне должность. Директор по особым проектам в «Форте Надежном». Мою прежнюю зарплату, секретаршу, машину — причем даже лучше старой. Как ни в чем не бывало. Такси!

— Особые проекты? Это что еще такое?

— Ну, пока точно не знаю… Саймон что-то бормотал о нащупывании новых путей, утверждении новых параметров, ну, и так далее. Да боже мой, это же как-никак работа. Пенсия, медицинская страховка, все дела. Такси! Я всегда знал, что Саймон меня выручит. Вопрос был в том — когда.

— Ну, поздравляю.

— Спасибо. Ага, вот свободное. — На другой стороне улицы притормозило черное такси, водитель поджидал возможности круто развернуться.

— А еще, — добавил Торквил несколько самодовольно, — меня простила Бинни.

— Почему?

— Ну, сам понимаешь. Из-за детей, наверно. В конце концов, у нее благородная душа. И я обещал ей быть паинькой.

— А что с Ириной?

Торквил как будто не сразу понял вопрос.

— A-а. Я сказал, что не смогу с ней встречаться — пока. Она вроде бы спокойно к этому отнеслась. Да я вообще думаю, эту рыбку можно отпустить на волю. В открытом море рыбы хватает. — Торквил распахнул дверцу такси. — Слушай, надо бы как-нибудь пообедать вместе.

— Я скажу Лобби, что ты не появишься.

— Лобби? Ах да, бог ты мой! Скажи, конечно. Я совсем забыл о нем на радостях. Скажи, что я иду на понижение в жалованье, — пусть посмеется. И это чистая правда. Кстати, мои соболезнования — я слышал о твоем отце.

Лоример с облегчением захлопнул за Торквилом дверцу, глядя, как тот нашаривает в карманах сигареты и дает шоферу указания, куда ехать. Он не стал махать вслед, а Торквил не бросил прощального взгляда в окно.

Лоример взбежал по сосновой лестнице, направляясь к столу Раджива, чтобы рассказать ему о краже машины, но тот опередил его, щелкнув по носу и указав пальцем вверх.

— Мистер Хогг три раза спрашивал, не пришел ли ты.

Лоример устремился вверх; Джанис нигде не было видно, и он сам постучался к Хоггу.

— Кто там?

— Лоример, мистер Хогг.

Едва он вошел, как Хогг швырнул в него свернутую газету. Она отскочила от его груди и шлепнулась на ковер. Это была «Файнэншл таймс». Взгляд Лоримера сразу же выхватил второй заголовок: «Гигант на рынке недвижимости заглатывает „Гейл-Арлекин“. „Расин-Секьюритиз“ выплачивает 380 миллионов…» Он быстро просмотрел статью: «Доли выкуплены по 435 ф… Инвесторы извлекают большую прибыль». Далее следовал список инвесторов: два управляющих фондами, знаменитый американский воротила из сектора недвижимости, скупщик ценных бумаг и еще несколько имен, которые ничего не говорили Лоримеру. Хогг стоял, уперев руки в бока, расставив ноги, будто на корме во время качки, и наблюдал за тем, как он читает газету.

— Сколько ты на этом заработал? — спросил Хогг с ядовитым спокойствием. — Фондовый опцион или прямая сделка?

— Не понимаю, о чем вы.

— Наверно, ты меня принимаешь за невинную послушницу, только что из монастыря, затерянного далеко в горах, за тысячи миль от ближайшего… — У него не хватило дыхания, чтобы завершить сравнение. — Только не смеши меня, подлец.

— Мистер Хогг…