– Кто я? – с готовностью подсказал ей следующую реплику мигом повеселевший Вадик.

– Тьфу ты, пропасть, – с чувством произнесла тетка, распрямляясь и оглядывая пейзаж за окном движущегося вагона. – Опять проморгала свою остановку!

Она с отвращением посмотрела на зажатый в руке надкусанный хот-дог, кетчуп из которого измазал ей пальцы и платье.

– Ну что ты будешь делать? – вытаскивая из кармана необъятных размеров носовой платок, пожаловалась мне баба. – Как сяду в транспорт – напрочь забываю, что из него нужно выходить! Профессиональная болезнь кондуктора! Сижу себе, считаю, сколько пассажиров вошло, иногда даже порываюсь билеты проверять! А то, еще хуже, как сегодня, залезу после смены в вагон, отключусь – и катаюсь до посинения!

– Вот-вот, мы как раз подумали, что вы посинели! – весело хохотнул Вадик, подхватывая с пола свой операторский скарб. – Ленка, ты что, тоже уснула? Или померла? Это же Белогвардейская! Мы приехали, нам тут выходить!

– Уснешь с вами! – Я неприязненно оглянулась на сильно напугавшую меня кондукторшу и следом за оператором вышла из трамвая. – Вечным сном!

Но не прошли мы и нескольких метров, как Вадик оглянулся и с любопытством спросил:

– Слушай, а зачем ты ее разглядывала и щупала? Я имею в виду, когда думала, что она – труп?

– Сама не знаю. Наверное, у меня профессиональная болезнь искателя приключений – во все совать свой нос, – проворчала я. – Отойди и не приближайся, это страшно заразно!

– И абсолютно неизлечимо, – сочувственно посмотрев на меня, вполголоса заметил Вадик.

Он отвернулся, а я мрачно кивнула.

В чем, в чем, а уж в этом я была совершенно уверена!