– Отравление, – угрюмо буркнула я, не собираясь развивать тему во избежание насмешек.

Однако сохранить лицо мне не удалось: специально приглашенный противной Иркой Иван Филиппович, лечащий врач, поспешил развернуть мой ответ.

– Пищевое отравление, – сказал доктор, окончательно уничтожая самонадеянно присвоенный мной статус жертвы преступников-отравителей. – Самое обычное дело в такую жару! Вызывается недоброкачественной пищей, зараженной вредными бактериями. Вкус пищи может быть необычным, но бывает и нормальным…

– Вкус был отменный, – подтвердила я.

– Чаще всего причиной отравлений бывают начинки из дичи и пирожные с кремом, поскольку бактерии быстро размножаются в продуктах, которые хранятся долго и неправильно, – продолжал доктор.

– Говорила тебе, не выпендривайся, ешь пирожки! – вскричала торжествующая Ирка.

Я не стала на нее обижаться. Это сейчас она так оскорбительно ликует, а позавчера, когда меня прямо от ментовки на «Скорой» привезли в больницу, подруга металась по лечебному заведению, требуя немедленно предоставить самых опытных докторов и самые лучшие лекарства. Впрочем, никакой консилиум не понадобился, дежурный врач с лету диагностировал мою хворь по классическому, как он выразился, набору симптомов: рвота, понос и боли в животе, озноб и высокая температура.

В общем, красиво уйти в мир иной у меня не получилось. Ну и ладно, не больно-то хотелось, как-нибудь в другой раз!

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил меня Серый, обряженный в белый халат. Его-то я вовсе не ожидала здесь увидеть.

– Вполне нормально, – я несколько нервно пожала плечами. – Но буду чувствовать себя еще лучше, когда покину это гостеприимное заведение! Кстати, мне очень хотелось бы сделать это прямо сейчас!

– Голубушка, ну куда вы спешите? – мягко воспротивился Иван Филиппович. – Полежите у нас еще немного, отдохните, наберитесь сил!

– Сколько ты ему заплатила, что он не хочет меня отпускать? – злым шепотом спросила я у Ирки.

– А не положено выписывать отравленных на третий день после поступления! – невозмутимо отбрила подруга.

Ну предательница! Отвернувшись от Ирки, я схватила за руку сыщика, оттащила его в ближайший угол и в ультимативной форме заявила:

– Слушайте, я вам помогла или нет? Так вот, хотя бы из простой человеческой благодарности помогите мне отсюда выбраться! А иначе я отныне и впредь раз и навсегда прекращаю оказывать посильную помощь нашей доблестной милиции!

– Ах, если бы! – сощурив глаза, мечтательно обронил сыщик.

Я насупилась.

– Впрочем, кое в чем вы нам действительно помогли, – заметив мою обиду, сказал Серый. – И поэтому вопрос с выпиской я беру на себя.

Не теряя времени даром, он оставил меня, подошел к деликатно отдалившемуся от нас Ивану Филипповичу, взял его под локоток и увлек прочь по коридору.

– Думаешь, у него получится? – с надеждой посмотрев вослед им, через плечо спросила я у Ирки.

– Иди, собирай вещи! – ответила она.

Спустя всего полчаса все тот же Серый отнес в машину пакет с моими вещами, положил его в багажник и молча забрался на заднее сиденье.

– Вы с нами? – удивилась я.

– Вам ведь наверняка невтерпеж узнать, чем кончилась ваша детективная история? – вместо ответа сказал Серый.

Я энергично кивнула.

– Так вот, думаю, будет лучше, если я провожу вас домой и по дороге все расскажу. Иначе, боюсь, не пройдет и часу, как вы появитесь в моем кабинете, словно черт из табакерки!

– Я не согласна! – заявила вдруг Ирка, до сего момента мирно крутившая баранку.

– Да нет же, Сергей прав, я действительно побежала бы к нему, едва выйдя из больницы, – призналась я.

– Ну, в этом я тоже не сомневаюсь, – покосилась на меня подруга. – С чем решительно не могу согласиться, так это с тем, что молодой человек будет рассказывать свою увлекательную историю по дороге! Я не желаю слушать ее вполуха! В конце-то концов, за свое участие в твоих безумных приключениях я заслуживаю того, чтобы хоть кто-то толком объяснил мне – что это было?!

– Тогда придави газ, – слегка раздраженно посоветовала я. – Быстрее приедем – быстрее все узнаем!

– Готовы? Ну, слушайте, – начал свое повествование Серый, с явной неохотой отставив в сторону тарелку с бутербродами.

Парень всего-то и успел съесть пару ломтей хлеба с ветчиной – мы с Иркой смотрели ему в рот с таким жадным нетерпением, что этого не заметил бы только слепой. Правда, бутерброды, приготовленные Иркой в безумной спешке, отличались гигантскими размерами. По-моему, она просто порубила хлеб и ветчину топором, торопясь поскорее все узнать.

– Начать придется издалека, – заранее извинился рассказчик. – Итак, давным-давно в студенческом общежитии Кубанского университета в одной комнате жили четверо парней: Володя Усов, Антон Данилов, Аркадий Косорылко и Гжегош Сташевский.

– Точно, как я забыла, Сташевский была его фамилия! – хлопнула я себя по лбу.

– Тише ты! – шикнула на меня Ирка, слушающая Серого с разинутым ртом.

– Итак, их было четверо, – укоризненно покосившись на меня, продолжил рассказчик.

– Стоп! – заорала я. – Я вспомнила! Врешь ты, Серега, не было там никакого Усова! Четвертым у них в комнате был парнишка по фамилии Царь! Редкая фамилия, потому я и запомнила. Гжегош то и дело говорил – Царь то, Царь се…

Ирка зашипела и швырнула в меня диванную подушку, но промахнулась, и метательный снаряд со свистом полетел в сторону кота, за секунду до этого неспешно нарисовавшегося в дверном проеме. Тоха испуганно подпрыгнул, приземлился точно на подушку и умчался на ней в коридор, как Мюнхгаузен на пушечном ядре. Со свистом.

– Летят перелетные кошки! – напела я.

– Ты молот метать не пробовала? – поинтересовался Серый у насупленной Ирки, забыв о предмете разговора.

– Нет, она только икру мечет! – язвительно сказала я, мимоходом отметив, что мы перешли на «ты». – Не отвлекайся, пожалуйста! Объясни, почему у нас с тобой в летописях нестыковочка? Куда делся Царь, откуда взялся Усов?

– Удивляюсь я тупости некоторых частных детективов! – неискренне посетовал Серый. – Разве ты не знаешь, что Царь – это не фамилия? Это студенческая кличка Владимира Усова: Царь-колокол! Однокашники прозвали его так за манеру растрезвонить на всю округу секреты и тайны, как свои, так и чужие!

– Я идиотка! – прошептала я. – Венечка же говорил мне…

– Ну заткнись же ты, пожалуйста! Дай послушать Серегу! – взмолилась Ирка.

Я надулась и замолчала. Серый убедился в том, что я плотно закрыла рот, и после паузы продолжил свой рассказ.

Усов и Данилов учились на первом курсе биологического факультета, Косорылко – на втором. Поляк Сташевский изучал русский язык на филологическом отделении, а филфак, именуемый «факультетом невест», никогда не мог похвалиться большим количеством студентов мужского пола. Не селить же парня в одной комнате с девчонками? Гжегошу отвели койко-место в комнате биологов.