прочность, сила и скорость реакции… Ещё должно было быть какое-то психологическое воздействие. То ли Воодушевление, то ли «Ярость Берсерка», но я его отразил…»

И люди вокруг (особенно в первых рядах) начали воспламеняться один за другим… Вспыхивали багровым заревом глаза, у кого-то полыхала шевелюра, языки огня побежали по щитам, копьям и рогатинам.

А Юхтин обратился в огненный вихрь, гнавший впереди себя обжигающую лавину, на мгновение скрывшую от наших глаз выбегающих на улицу теросов…

Вот тебе и боевое применение «Пламенного сердца»!

Надеюсь, подобный огненный баф не детонирует порох в патронах, мелькнула у меня шальная мысль, когда я заметил, как по винтовкам пробегают алые всполохи…

— Пли! — общий залп был оглушительным. И дал свои результаты. Монстры, которые почти добрались до первых рядов обороны, словно на невидимую стену натолкнулись. А это шанс нашим «копейщикам» из-за щитов быстро сработать пылающими копьями!

Так мы смогли остановить ещё одного тероса, и тут земля под ногами пошла волнами, а стену щитов, вместе с держащимися за нею людьми, втянуло внутрь помещения словно магнитом… Следом полетели более мелкие металлические предметы и несколько ружей, вырванных из рук опешившей обороны…

Я поддался какому-то наитию, подхватив копьё и схватившись за «попутку» — несущегося мимо бронированного воина, только-только прибывшего к месту событий, устремился внутрь ангара…

Пролетая над местом сражения, я успел зафиксировать двигающуюся параллельным курсом «комету» имени Юхтина. По барабанным перепонкам ударил рокот — «Балашов, бей по Вожаку!»

На этом моё стремительное движение завершилось — здоровенный (раз в пять больше прочих) бронированный терос, к которому нас и притягивало, резко дернулся и ошарашено замотал головой. На его рогах, хрипя и отхаркивая кровавую пену, бился в агонии мой «попутчик» в латах — не спасла броня парня.

А я, оттолкнувшись от черепа гиганта и судорожно размахивая руками, спикировал на соседнего монстра, воткнув тому в глазницу копье…

Только вот эффекта — чуть! — оружие застряло в кости. А в следующий момент меня словно невесомую пушинку снес удар массивного гибкого хвоста.

Бах! Бах! — наганы привычно прыгнули в руки из наплечных креплений, и пока я описывал дугу метров на пятнадцать в воздухе, успел несколько раз выстрелить по проносящимся мимо теросам. И четко спикировал спиной в сталеразливочный ковш.

А в следующий миг мне пришлось укорачиваться от ящера, что на огромной скорости попытался нанизать меня на свои рога.

Баммммм! — содрогнулся пробитый ковш, зверь недовольно замотал застрявшей головой, а я со злостью прижал ладонь к распоротому боку. Счастье, что удар прошелся по касательной, да и подкожная броня помогла. С некоторым изумлением я взирал на лоскут рубахи и клок прилипшей к нему кожи. Моей кожи, кстати. Отняв руку, я подсознательно ожидал увидеть обнажившиеся ребра, но на месте раны тускло мерцал сероватый хитин. Да, не ко всему можно быстро привыкнуть…

Ну, хорошо, а дальше то что? Копье моё в настоящий момент служит пирсингом одному из теросов. Чем драться буду? И тут моя пятая точка посылает мне недвусмысленный сигнал, что на дне ковша, в котором я так удобно расположился, имеется ещё что-то.

Моя левая рука потянулась вниз, ухватилась за рукоять и вынула из-под меня наш цеховой молот. Мужики его используют для сбивания остатков металла с ковшей и иных поверхностей.

Сам я сей агрегат раньше в руках никогда не держал. Но прекрасно с ним знаком — инструмент этот уникальный, даже легендарный. Ровесник нашего цеха. Каждый новый мастер и инженер, владеющий профильной магией, считал своим долгом его усилить, улучшить или доработать. Хобби-соревнование у господ такое было — добавить что-то от себя, не угробив при этом инструмент в процессе.

И вот теперь молот, при вливании него маны, кратно увеличивает силу удара и создает вибрирующие волны, что буквально отшелушивают застывший металл с любых поверхностей.

«Раз с металлом справится, то и содержимое черепной коробки взболтать должно хорошенько» — решил я и, схватив инструмент и направив в него ману, со всей дури шандарахнул по застрявшему теросу. А потом ещё и ещё.

Бух, бух… разнесся звук гулких ударов, монстр обмяк, так и не высвободив застрявшие в ковше рога…

— «Всё, всё! Ты его вырубил!» — остановил меня Алукард, после того как зверь перестал реагировать на мои удары.

Я же, воодушевлённый успехом, перехватил своё новое оружие поудобней, поднял голову из ковша и огляделся.

Кроме Вожака, который ещё не до конца оправился от нанесенного по его мозгам удара, в цеху буйствовало ещё теросов пять. Их с трудом брали пули, но люди, уклоняясь и лавируя между станками, умудрялись их постепенно теснить.

С главарем же этой «банды» всё обстояло сложнее. Монстр, хоть и не мог пока нормально атаковать, но и на попытки людей ему навредить практически не реагировал. Огненные штормы, что сосредотачивал на нем Юхтин, просто стекали с его бронированной туши… Вокруг от жара всё уже начинало дымиться, а зверь не выказывал ни капли недовольства. Не реагировал он и на попытки Петровского завалить его вырванными из пола земляными и каменными валунами, которые под действием огня мага-прироманта раскалялись докрасна и просто прилипали к броне тероса словно мягкий воск…

А между тем с каждой секундой монстр всё больше приходил в себя, на что наглядно указывали взлетающие то тут, то там инструменты и мелкая металлическая утварь.

— Долбаный Магнетто, — процедил я и устремился к ближайшему теросу с молотом наперевес…

— С дороги! Зашибу! — орал я, прокладывая дорогу между рабочими и военными, вооруженными щитами и рогатинами.

— Куда, идиот?! — один из мужиков попытался ухватить меня за шиворот, но я уже проскочил дальше, вплотную к развернувшемуся в мою сторону теросу.

Подать ману в рукоять, замах и удар точно в темечко.

Череп первобытного ящера с влажным хрустом вминается вовнутрь, глаза выдавливает наружу из-за возросшего давления…

— «Похоже, у этого молота есть разные режимы. Он может распределять удар по площади, концертировать его в одном месте, или посылать его волнами через препятствие», — с интересом отметил Алукард, пока я под удивленными взглядами несся к следующему теросу…

Успел убить ещё двух и вырубить третьего, стараясь немного по-разному подавать энергию в рукоять в поисках самого мощного для пробития брони режима. Как оказалось, молот прекрасно проводит ману Молнии, к которой у этих теросов обнаружилась небольшая слабость. Пока я осваивал новое оружие, с остальными «трицератопсами» успели разобраться, остался только Вожак.

И тут ситуация изменилась. Если до этого в воздухе летали лишь маленькие металлические