кабинет, оставив гостей развлекать самих себя. Чтобы ни у кого не возникло соблазна улизнуть, Шона принесла из своей комнаты телевизор и установила его на сервировочный столик, чтобы можно было поворачивать экран в любую сторону.

Большой старинный зал оккупировали телевизионщики. Интервью предполагалось провести здесь. Пока Джеймса готовили к съемкам, Кэл договаривался со съемочной группой; бдительный Рис обошел охрану, дважды проверив все посты; а Эмрис напутствовал Джеймса.

— Просто расслабься и будь собой. Пусть люди просто посмотрят на тебя, и все будет хорошо, — сказал он.

— До сих пор в толк не возьму, зачем я дал себя уговорить. Мне проще с аллигаторами подраться.

— Не о чем беспокоиться. Джонатан Трент — профессионал.

— Интересно, почему это меня не утешает?

— Да перестань себя изводить, Джеймс. Трент достаточно объективен. Я очень удивлюсь, если он позволит себе какой-нибудь дешевый выпад.

— Ага, ты будешь удивляться, а я в это время буду выглядеть ослом.

— Ты отлично справишься, — заверил Эмрис. — В деталях ты великолепен. К тому же мы постарались учесть все неожиданности. Все будет в порядке, вот увидишь.

Джеймс мрачно кивнул. Он почему-то чувствовал себя преступником, идущим на виселицу, даже хуже, ведь приговоренному не придется терпеть бесконечные посмертные обсуждения своего выступления.

В замке было многолюдно. Люди то и дело шастали через прихожую, толпились в холле, у всех на лицах сосредоточенное выражение. На Джеймса никто не обращал внимания до тех пор, пока время не приблизилось к урочному часу. Тогда к нему подошла молодая женщина в синих джинсах с планшетом и секундомером. С жестом, который весьма условно можно было принять за реверанс, она произнесла, как приговор:

— Ваше Королевское Величество, пять минут, пожалуйста. — Она протягивала ему маленькую штучку. — Позвольте я прикреплю микрофон, сэр?

Крошечный микрофон укрепили должным образом и замаскировали. Женщина с планшетом потянула его за собой.

— Пойдемте. Кстати, меня зовут Юлия. Осторожнее с кабелями под ногами.

Она открыла дверь и ввела Джеймса в большой зал, залитый ярким белым светом. Здесь было гораздо спокойнее, суеты было поменьше, но напряжение чувствовалось. Четверо мужчин стояли возле звукового пульта и пили что-то белое из прозрачных пластиковых стаканчиков. Джеймс, у которого внезапно пересохло во рту, пожалел, что ему не предложили того же.

Юлия осторожно провела его между осветительными стойками, алюминиевыми ящиками и другим хитрым телевизионным оборудованием на свободное место, обставленное декорациями. На подвижных тележках стояли три большие видеокамеры. Из комнаты притащили небольшой диван и поставили под углом к электрокамину, в котором уже билось ненастоящее пламя. На низком столике перед диваном стоял хрустальный графин с водой и два хрустальных кубка; место перед диваном занимало большое мягкое кресло.

— Здесь так и будет жарко? — спросил Джеймс, занимая свое место на диване. Юлия профессиональным жестом поправила его воротник.

— Вы привыкнете, Ваше Величество, — ответила она, беря с журнального столика блокнот и секундомер. — Одна минута! — По этой команде мужчины у звукового пульта вытянулись по стойке «смирно» и замерли, один возле пульта, остальные у камер. — Где Джонатан?

Никто не ответил. Ассистент немного нервно снова крикнула:

— Кто-нибудь видел Джонатана?

Неизвестному Джонатану позвонили, и Юлия попросила короля проверить микрофон. Она еще раз сверилась со своим планшетом и секундомером.

— Тридцать секунд! — выкрикнула она. — Где, Джонатан? Весь мир ждет.

— Идет Джонатан! — успокоил кто-то, и на съемочную площадку стремительно шагнул высокий солидный мужчина в темном костюме. Джеймс сразу узнал в нем человека, которого видел бесчисленное количество раз сидящим за своим столом в студии BBC, рассказывающим о событиях дня и берущим интервью у гостей. Сейчас он казался выше ростом, немного моложе и выглядел прекрасно. В одной руке он держал блокнот в кожаном переплете, а другой прилаживал микрофон к лацкану пиджака.

Покончив с микрофоном, он тепло улыбнулся и протянул руку.

— Ваше Величество, — с легким поклоном начал он, — очень приятно познакомиться. Позвольте представиться. Я — Джонатан Трент.

Джеймс собрался ответить, но в это время Юлия крикнула:

— Десять секунд!

— Тишина! — скомандовал режиссер откуда-то из-за пульта звукозаписи. — Эфир через пять… четыре… три…

Помощник режиссера подняла вверх два пальца и попятилась от съемочной площадки. Она ткнула пальцем в Трента, одними губами произнеся «Вперед!»

Джеймс успел почувствовать прилив нервного возбуждения. Они были в эфире.

Тепло улыбаясь в первую камеру, учтивый ведущий небрежно наклонился над своим блокнотом и сказал:

— Добрый день, это Джонатан Трент, и мы ведем прямую трансляцию из замка Морвен недалеко от Бремара в Шотландии, резиденции нового монарха нашей страны, который, любезно согласился предоставить нам эксклюзивную информацию о его жизни, целях и надеждах Британии в этот праздничный день. — Он сделал паузу, устраиваясь в кресле поудобнее, словно готовился к серьезному делу. — Мы надеемся, что следующий час заставит нас задуматься, поскольку мы получим представление о человеке, которого некоторые называют «Человеком, который хотел бы стать королем». — Повернувшись к Джеймсу, он снова улыбнулся. — Ваше Королевское Величество, наилучшие пожелания и счастливого Рождества. Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за то, что вы любезно позволили нам войти в свой дом на Рождество и за согласие на это интервью.

— Добро пожаловать, Джонатан, — ответил Джеймс, борясь с желанием откашляться. — Для меня удовольствие видеть вас в гостях.

Трент заглянул в блокнот, сложил руки, посмотрел в глаза королю и сказал:

— Еще месяц назад никто даже не подозревал, что в Британии будет новый монарх. Но вот мы здесь, ваши претензии на трон признаны, и, несмотря ни на что, ваше правление началось. Что вы при этом чувствуете?

Трент улыбнулся, предлагая Джеймсу начинать.

— Честно говоря, для меня это тоже оказалось довольно неожиданно, — проговорил Джеймс, пытаясь в этих неестественных обстоятельствах придать своему голосу естественное звучание. — В отличие от всех моих предшественников, я не рос в королевской семье; не был воспитан с мыслью о том, что однажды мне предстоит стать королем. Полагаю, что если бы не цепь событий, обо мне никто никогда бы не услышал и, конечно, я бы сейчас с вами не разговаривал.

— Это напоминает мне старую пословицу: «Некоторые стремятся к величию, некоторые достигают величия, а некоторым приходится мириться с величием». Вам приходится мириться с величием. Но скажите, неужто вы к нему не