— Мои стремления всегда отличались простотой, — ответил Джеймс. — Я хотел стать хорошим человеком, хорошим мужем и хорошим другом. Мой отец был таким, и я всегда старался походить на него.

Трент отчетливо напрягся.

— Вы упомянули отца. Можем мы немного поговорить о вашей семье? Даже по нынешним довольно свободным стандартам ваша жизнь в молодости была, скажем так, не самой простой?

— Это очень далеко от истины, — мягко возразил Джеймс. — Вы имеете в виду недавно открывшиеся обстоятельства моего истинного происхождения. Человек, которого я знал как своего отца, Джон Стюарт, воспитал меня и любил, как сына, и...

— Тем не менее, — перебил Трент, — хотя ваша мать была официально замужем за маркизом Морвеном, она жила с Джоном Стюартом во время вашего рождения, и так продолжалось много лет. Это верно?

— Да это правда.

— Тогда, если, по вашему собственному признанию, — быстро продолжил Трент, — ваши родители жили, окруженные изощренной ложью, как можно считать ваше детство «нормальным» в любом смысле этого слова?

— Можно. Просто потому, что так оно и было, — улыбнулся Джеймс. — Видите ли, мои родители очень любили друг друга, и они любили меня. Именно из-за этой любви были принесены жертвы, которые люди сегодня могут и не понять. Одна из этих жертв заключалась в том, чтобы дать мне нормальное воспитание в счастливом доме. В этом они преуспели, и за это я им благодарен — тем более теперь, когда знаю правду.

— Понятно, — протянул Трент таким тоном, который подразумевал, что понятно ему далеко не все. — Идем дальше. Итак, воспитание, о котором вы только что упомянули. Вы выросли здесь, в маленьком шотландском городке, живущем, в основном, на доходы от туризма. Во многих отношениях жизнь здесь максимально далека от мира политики, от правительства, дипломатии, торговли, а также от всяких сложностей крупных государств, из которых состоит наш мир сегодня. Вот мне и интересно, как ваше воспитание могло подготовить вас к той роли, которую вы собираетесь сыграть?

Краем глаза Джеймс заметил Кэла за второй камерой. Тот стоял с пепельным лицом, в отчаянии качая головой. Он уже понял, что намечается бойня на глазах у всего мира, что нового короля Британии намеревается выпотрошить самый опытный и влиятельный телеведущий BBC.

Джеймс тоже почувствовал готовящуюся атаку, посмотрел Тренту в глаза и ответил:

— Видимо, вы хотели сказать, что мне не достает квалификации, чтобы занять королевский трон Британии, поскольку я вырос в глуши и плохо знаю жизнь государства?

— Вовсе нет, — Трент беспечно махнул рукой. — Я просто хотел понять, зачем вам эта роль на глазах у всего мира, когда, по вашему собственному признанию, у вас нет соответствующей подготовки и воспитания?

— Скажите, мистер Трент, — заинтересованно спросил Джеймс, — вы знали в пятилетнем возрасте, что у нас с вами состоится такой разговор?

Джеймс сделал паузу, дав Тренту возможность пробормотать: «Нет, конечно…», а потом сразу продолжил: — Никому из нас неведомо, что ждет на жизненном пути. Нельзя полностью приуготовить себя к любым неожиданностям. А раз так, я считаю, что люди способны добиться успеха, если у них есть хорошая прочная основа, на которой можно строить. А что дает такую основу? Я это вижу так. Дети, которым повезло вырасти в безопасных сообществах, которых с детства окружали заботливые, опытные взрослые, предоставлявшие им достаточно свободы, дети, росшие на свежем воздухе, не пренебрегавшие физической нагрузкой, имевшие достаточно времени, чтобы подумать, изучить себя и развивать свою личность, я думаю, что именно такие дети лучше всего подготовлены к решению жизненных проблем в непредсказуемом мире.

Трент хотел не то возразить, не то просто вмешаться, но Джеймс нащупал некий ритм и не хотел сбиваться с выбранного пути.

— Тот мир, о котором вы говорите, этот мир больших финансов, мировой торговли, международной политики — словом, мир денег и власти — это лишь часть реальности, и, скорее всего, даже не самая важная часть. В конце концов, навыками торговли и дипломатии может овладеть почти каждый, у кого есть к этому хоть малейшее желание — мы действительно видим, как это происходит постоянно. И в работе государственного служащего нет ничего хитрого. С другой стороны, меня всегда интересовал вопрос: если мир денег и власти настолько важен, почему все биржевые маклеры и политики скупают загородные особняки и переселяются вместе с семьями в маленькие сельские общины, далекие от великих дел великих людей?

Причина одна: необходимо дать детям хороший, прочный фундамент, на котором они могли бы строить жизнь, то есть ум, способный думать, сердце, способное чувствовать, совесть, которая отличает правильное от неправильного, — да что там говорить! Такой человек может сделать в жизни что угодно!

Джеймс откинулся назад, пытаясь восстановить дыхание. Пока он говорил, он как-то не следил за ним, и теперь слегка задыхался. Трент ответил на его страстный монолог покровительственной улыбкой, дополненной легким покачиванием головы в знак несогласия.

— У вас это звучит этакой утопией, — сказал он, будто само это слово имело негативную коннотацию.

— Я допускаю, — сдержанно проговорил Джеймс, чувствуя, как кровь закипает от резких и напористых аргументов, — что люди, лишенные перечисленных мной простых достоинств, попросту отмахнутся от них из-за невежества, зависти или злости. Тем не менее, наша великая страна очень долго и весьма усердно работала над тем, чтобы предоставить возможность, упомянутую мной, как можно большему числу своих граждан. Хотите, называйте это утопией, но есть миллионы людей, которые, как и я, получили подобное воспитание, а теперь живут полной жизнью.

— Тем не менее, — возразил Трент, — эти миллионы граждан не спешат заявлять свои претензии на роль правящего монарха.

— Хотите поговорить о лидерстве? Ну что же, — Джеймс согласно кивнул. — Лидерство, как говаривал мой старый сержант, зависит не столько от того, откуда ты пришел, сколько от того, куда ты идешь. Другими словами, характер важнее обстоятельств. Как король, я никого не прошу принять меня по обстоятельствам моего рождения. Но я прошу людей судить обо мне по моей честности, по моему характеру.

Джонатан Трент поджал губы и заглянул в блокнот, лежавший у него на коленях. Джеймс пока не знал, удалось ли ему поколебать самоуверенность телеведущего своими аргументами, но он был готов к дальнейшей борьбе. Адреналина в крови было больше чем достаточно. В интервью очевидно назревал конфликт, и он готов сражаться.