— Да, мисс.

— Теперь, если вы со своим плохо соображающим сыном просто будете делать то, что вам говорят, никто не должен пострадать. — Ее зеленые глаза сузились. — Мы поняли друг друга?

— Да, мисс, — кивнул Кернан.

— Вот и замечательно, — сказала она, отпуская его властным жестом. — Надеюсь, мне больше не будут мешать. Когда придем в точку, сообщите за милю.

— Есть, мисс.

Капитан Кернан еще немного постоял, наблюдая за тем, как сноровисто женщина обращается с аквалангом. На пристани она показалась ему такой милой и обходительной, ее низкий, гортанный смех очаровывал, и она так внимательно слушала, когда он рассказывал про кипящее, пахнущее серой море, да и другие истории о необъяснимых событиях, случавшихся в этих водах. О, она даже заставила его проявить галантность, несмотря на деньги, причем, немалые, заплаченные за предстоящий фрахт. Но даже тогда он постарался отговорить очаровательную нанимательницу.

— Две тысячи фунтов — это большие деньги, мисс… э… — Он ждал услышать имя, однако не преуспел.

— Вы правы, капитан, — кивнула она, отсчитывая купюры. — И вы заслужите каждый пенни, капитан Кернан, если мы выйдем в море завтра с утра пораньше.

Теперь деваться некуда. Джордж отошел, уныло почесывая затылок. Он отметил, что сегодня ему не сказали про «каждый пенни». Ох уж эти женщины! Надо было сразу сообразить, что здесь не все гладко, еще когда она подстерегла его на причале с рюкзаком и большой сумкой для дайвинга. Сегодня было совсем не так. Сегодня она хмуро произнесла только:

— Вы опоздали, капитан, — и тут же развернула перед ним карту, отличную карту, надо сказать. Ткнув пальцем в красный кружок к северу от церкви Святой Марии, она приказала: — Мы идем сюда.

Надо было вернуть деньги, подумал Кернан. Но ведь сегодня Рождество... Он вернулся в рубку, где за штурвалом стоял его сын.

— Уговорил? — спросил Питер.

— Пытался… — Джордж махнул рукой. — Говорит, что ей позарез надо нырнуть.

— Это же опасно. Ты ей сказал?

— Все я ей сказал. Но это же какое-то ослиное упрямство! — Он смотрел на спокойное море. — Хороший день. Может, и обойдется. В любом случае, она хорошо заплатила за свой каприз.

— Знаешь, если с ней что случится, — заметил Питер, — отвечать-то нам, и тогда две тысячи фунтов покажутся не такой уж большой суммой. Надо было отказываться.

— Так она же вперед заплатила! — напомнил Джордж сыну. — Я уж и так, и этак, а она — ни в какую!

— Ладно. Встань к рулю. Пойду, сам с ней поговорю, — решил Питер, обходя отца.

Кернан схватил его за руку.

— Не поможет, сынок. Оставь ее. Сейчас нам остается только молиться, чтобы с ней все было в порядке, и чтобы мы к ужину вернулись в порт. — Слова отца, похоже, не убедили Питера, он все-таки хотел выйти на палубу. — Я серьезно, парень, — сказал отец, крепче сжимая руку сыну. — Я сделал все, что мог. Теперь просто оставь ее в покое. Это ее решение.

Питер поразмыслил и вернулся к штурвалу.

— Мне это не нравится, — пробормотал он, бросив взгляд через окно позади себя на корму, где их странная нанимательница как раз достала и расправляла дорогой даже с виду гидрокостюм. — Нырять в одиночку, да еще в святой день, как-то это неправильно. Посмотри на нее. Никакой она не океанограф. Не надо было соглашаться.

— Ты прав. Больше никогда, — пообещал отец, сокрушенно качая головой.

Баркас легко шел к месту назначения — в двенадцати милях от самой южной оконечности побережья Корнуолла. По просьбе пассажирки вышли рано — и теперь знали причину: световой день короткий, под водой быстро стемнеет.

Необычный характер фрахта поначалу не вызывал у рыбаков подозрений по той простой причине, что из-за событий вокруг островов Силли все побережье от Сент-Остелла до Лендс-Энда пребывало в некотором волнении. С той ночи, когда начались первые подземные толчки, многие суда пытались арендовать то геологи, то морские биологи, то другие ученые, чья деятельность так или иначе связана с морем. Однако среди них было немало авантюристов и состоятельных туристов. Безработный шкипер «Годольфины» тоже брал на борт зевак, желавших посмотреть на странные вонючие пузыри, поднимавшиеся с морского дна; впрочем, большинство шкиперов в порту старались не зевать и, как могли, зарабатывали в эти скудные зимние дни, переправляя искателей острых ощущений поглазеть на таинственно кипящее море.

Пресса сначала заинтересовалась новостью, но быстро остыла, а море, не обращая внимания на реакции людей, продолжало отрыгивать пузыри с серным запахом. Некоторые моряки говорили, что их стало даже больше, да и размеры пузырей увеличились. Джордж затруднялся сказать, так ли это. Жермо и некоторые другие капитаны, проявившие внезапный интерес к научным темам — видя, что у океанографов, похоже, очень глубокие карманы, в которые капали гранты, — утверждали, что маленький архипелаг Силли в последнее время потихоньку поднимается относительно поверхности моря, хотя и крайне медленно.

Жить в гавани Пензанса, как и везде на побережье, определенно стало интереснее, особенно после статьи в газете «Сан» неделю назад. Джордж даже вырезку сохранил. Заголовок статьи гласил: «ЛИОНЕСС ВНОВЬ ПОДНИМАЕТСЯ!»

В качестве доказательств этого преувеличенного заявления статья содержала не слишком убедительную фотографию нескольких лодок в гавани Хью-Тауна и фото Уильяма Тейлора, начальника порта, указывающего на полоску морской зелени на пирсе, свидетельствующую не то о падении уровня моря, не то о подъеме суши. Скудные научные комментарии осторожно подтверждали утверждение островитян о том, что земля, на которой стоят их дома, вроде бы действительно поднимается со скоростью нескольких миллиметров в день. Этот подъем сопровождали почти непрерывные слабые толчки. Эксперты-геологи предупреждали, что есть основание ждать серьезного землетрясения. Газета сообщала, что срочно разрабатываются планы эвакуации трех тысяч жителей островов.

Джорджа такое заявление удивило. Он знал многих рыбаков с островов, и никто из них не слышал ни единого слова о какой-то эвакуации. Впрочем, это лишний раз говорило о том, что газетам веры немного.

— Вон Сент-Кеверн, — через некоторое время объявил Питер, — в полумиле по левому борту.

Капитан посмотрел туда, куда указывал сын. Место было относительно безлюдным — он видел только две лодки, в то время как два дня назад их тут было не меньше двадцати.

— А кто