– В прежние времена доходы владыки страны достигали четырнадцати тысяч талантов, а в последние годы едва треть попадает в Александрию. Очень ему любопытно, в чьих карманах золото оседает.

«Одной проблемой меньше, – подумала Мира. – С бумагами будет кому разбираться».

– И тебя устраивает такое изменение в положении? Жил сам по себе, теперь будешь приходить по зову?

– Госпожа моя, – произнес иудей серьезно, – видимо, пришла пора поставить тебя в известность о некоторых тонкостях наших отношений с Владом. Видишь ли, все, что у меня есть, не вполне мое.

– В смысле?

– Ты ж в курсе истории с пятью процентами от кое-каких ваших производств?

– Ага.

– Влад усвоил урок. Три четверти моего банка и всех вложений принадлежат твоему отцу. Нет, я абсолютно не в обиде. Он дал деньги и связи. Без его средств и влияния никогда б так не развернулся. С ваших семейных поместий идет в продажу через меня в немалом количестве зерно, оливковое масло, вино с бренди и даже овощи. А еще товары с заводов и мастерских самые разные за минусом военного назначения. Да, он дважды выигрывает, но и я не внакладе. Кроме того, когда соглашался на большие кредиты Синему или Зенобии, они прекрасно знали, кто стоит за моей спиной, и не стали бы отказываться платить. Договор договором, а что я могу слупить с епископа Туниса, если он покажет мне тот самый неприличный жест? Забрать обители себе в счет долга? Это каким образом? Или тесть императора. Подать в суд на Аннибала, чтоб он вырезал мне печенку и съел? Спасибо, есть более спокойные способы самоубийства. А с Владом они связываться не станут. Дороже обойдется. Так-то вот.

– О чем еще меня забыли поставить в известность? – помолчав, потребовала Мира.

– А оно тебя прежде интересовало? Армия – марш-марш! А откуда деньги берутся, хоть раз задумалась?

– Не особо, – честно созналась она.

Мира уж точно не была ограничена в средствах. Впрочем, особо и не использовала приходящее золото. Разве на помощь своим легионерам и их семьям. Конкретно своим, из подчиненных или братства. Пришла в банк, попросила нужную сумму – получила. Отказа ни разу не случилось. Правда, не очень часто и требовалось.

По большей части необходимое для службы обеспечивало государство, однако бывали обстоятельства, как однажды с болезнью дочки Матана. Жрица ее спасла, но счет выставила, страшно вспомнить.

– Справедливости ради, мы эти отношения не афишируем. Полагаю, кроме Олимпиады, подробности никому не известны. Просто все уверены, что я вассал твоего отца, и он за меня заступится.

– А ты клятву не давал?

– Я гражданин империи, этого всегда было достаточно.

– Ладно, гражданин. Раз уж сядешь на место казначея, посмотри, – попросила, подвигая ему оставленные Никаретой листки.

Саул нацепил на нос забавно смотрящиеся линзы в железной оправе. В последнее время из стекольных мастерских и такое выходило. Стоили окуляры очень много, поскольку не просто увеличивали, как в подзорной трубе, а подгонялись под конкретного человека, зато реально помогали слабовидящим, а еще использовались в ювелирном деле, где требовалось нечто мелкое делать.

– Цифры не мешает проверить, – сказал минут через десять, – но на первый взгляд смотрится неплохо. Нужно правильно подвести «королеву девок» под присягу как чиновницу. Чтоб сидела на жалованье, пусть сверху капает небольшой процент с общего дохода, но отвечала перед тобой, раз уж квартал государственный. А в целом аж завидки берут, как сам не додумался. И ведь есть несколько борделей, но чисто побочный заработок, до стройной системы никто не дошел.

Ничего зазорного он в сказанном не видел. Подумаешь, еще один способ денег слупить с клиентов. А вот Мире стало неприятно. В легионе все посещали проституток, но вот сводников и содержателей веселых домов не любили. За плохое отношение к девушкам, за частую покупку рабынь с целью принудить к этому занятию. Заставлять женщин торговать своим телом считалось низким среди правоверных. А если по собственному желанию, чего ради считать себя выше. Легионеры продают свои тела на пять лет государству, многие не прочь и дольше служить. И в чем разница, если тебя заставляют выполнять кучу грязной работы, да еще и убить могут?

Практически отпихнув секретаря, в дверь без приглашения ввалился Клавдий.

– В городе бунт! – выпалил он.

– Уже? – машинально переспросила Мира и встала, сделав вид, что не заметила удивленного взгляда.

В данном случае ей не требовались инструкции отца. Она повидала достаточно на Сицилии, в Италии и на Кипре. Вечно все идет по одному дурному сценарию.

– Займись делом, государственный казначей. И этим тоже, – кивнула на бумаги. – Официальный приказ, если понадобится, нарисую и печать шлепну.

– Благослови тебя Всевышний, – без малейших признаков иронии сказал вслед Саул, прекрасно понявший, насколько ей приятно спихнуть хозяйственные дела на другого.

– Рассказывай, – потребовала в коридоре.

Поскольку Эмилиан благополучно помер, никем особо не оплаканный, а Киренаика практически целиком сдалась, возвращаться его приятелям оказалось некуда. Прежние земли и имущество у них конфисковали, и никто не собирался возвращать. Зато Мире требовались люди, неплохо разбирающиеся в здешних порядках, но оторванные от местных дел и связей. Клавдий с Тиберием Ослом вполне подходили для назначения в администрацию. На предложение заняться полезным делом они, практически не раздумывая, согласились. При правильном поведении кое-что из отобранного у них могли вернуть по ее рекомендации. Прямо это не прозвучало, однако оба прекрасно поняли. Как и еще парочка из этой компании, которых забрал с собой Влад.

– В нескольких милях от Александрии есть две большие деревни, принадлежащие храму Сераписа, – делился подробностями Клавдий на ходу. – Вчера оттуда вернулись мытари. Их чуть не палками погнали, заявив, что жители просили прислать к ним правоверного епископа и всем устроить «очищение», поскольку они видят, насколько, – еле заметная запинка, наверняка проглотил «твой» или «ваш», – Ylim сильнее и щедрее. Хватит, мол, обирать людей.

Как и ожидалось. К тому же наверняка слухи ходят о случившемся в Африке, когда хозяев поднимали на копья, а то и магид какой забрел с соблазнительными речами о возможности скостить налоги таким образом.

– У храма собралась толпа, которую жрецы подзуживали идти бить крестьян. Только до деревень далеко, никому особо неохота топать по жаре. Дошли до квартала павликианцев и первым делом избили каких-то случайных прохожих. Местные не остались в долгу и принялись швыряться камнями. Короче, все забыли, куда и зачем идут, и набросились на тамошних жителей, пустив в ход оружие. Причем уже и в соседних кварталах общая драка идет. Одни на помощь этим бегут, другие тем. У меня не было возможности их остановить с полсотней человек.

Здесь тоже не существовало полиции, ее приходилось создавать на пустом месте. Не считать же пожарных, которых иногда использовали для разгона буйных. Обычно жители по очереди патрулировали свой район. Сейчас можно не сомневаться, в побоище примет участие все население, включая обязанных поддерживать порядок.