Второй ряд прямо на ходу быстренько осматривал трупы на предмет ценностей. Можно не сомневаться, никто не станет искать бывших владельцев для возвращения добычи.

– Мой господин? – обратился один из патрульных.

– Помогите им, – бросил Клавдий, не глядя.

Ему не нравилось происходящее, но он отдавал себе отчет, почему это происходило, и вмешиваться больше не собирался, усвоив урок. К тому же и он, и патрульные прекрасно знали закон добычи. Потом трофеи поделят, и если они участвовали в бою, на их долю тоже достанется.

Конница вернулась, всласть порубив множество народу, когда отряд подошел к нужному району. Многие дома разбиты, часть еще горит. На улицах валяются трупы, причем местные явно тоже не стеснялись дать отпор. Попадались нашпигованные стрелами и с пробитыми головами от сброшенных сверху камней неоднократно. Сейчас уцелевшие внимательно наблюдают из окон и с крыш. Район зажиточный, было чего украсть. Иные отбились, хотя вряд ли б долго продержались, не побеги расстреленная толпа назад. Кто здесь был, тоже предпочел смыться по большей части. Одиночек хватали и, если выяснялось, не павликиане, вешали сразу. Лишь однажды из распахнутых ворот вышла банда мародеров, волоча нахапанное добро. Их моментально прикончили и, проверив, что в доме живых не осталось, не постеснялись кое-что покомпактнее и поценнее тоже прибрать.

Потом подошли шомроним с другой улицы, очищавшие соседний квартал, и вместе вошли уже в район эллинов. Шли буквально от дома к дому. Если ворота не открывали, а начинали стрелять, выбивали и кончали всех. Если было необходимо, подтаскивали пушки, а чаще без них обходились. Сколько б ни имелось внутри человек, пару сотен опытных вояк, использующих динамит, никому отпугнуть не удалось.

Покорных выстраивали во дворе и проверяли по спискам, привезенным из финансового ведомства. Псы из состава специальной сотни легиона искали тайники. Не дай бог находили с людьми. Чужаков забирали для дополнительного выяснения, причем охрану поручили Клавдию с его людьми. В один из особняков их временно согнали, выясняя причины нахождения в чужом районе. Мало ли, может, просто в гости кто-то из них зашел. Дважды обнаружились спрятанные от толпы семьи единобожников. Не все готовы были убивать соседей. Такие дома не трогали, напротив, оставляли бумагу для других отрядов о запрете обижать. Зато при обнаружении раненых их, не разбираясь, моментально вешали на воротах вместе с главой семьи, а остальных гнали под присмотром шомроним куда-то в сторону верфи. Можно не сомневаться, если не найдутся заступники, продадут в рабство. А здания достанутся легионерам. Срок контракта у них пять лет, и если не продлят, останутся жить в этих местах. И строиться теперь не понадобится. Задач, как Клавдий понял, на самом деле было три: восстановить порядок, наказать бунтовщиков, пополнить казну государства и карманы ему преданно служащих. Причем первое и второе прекрасно сочеталось с третьим, поскольку имущество мятежников будет конфисковано и распределено на пользу новой власти.

Все происходило очень деловито, по явно многим знакомой схеме и без излишней жестокости. Ровно настолько, чтоб до каждого дошло: недовольных просто убьют. Сегодня это проделали уже с несколькими тысячами человек, сотня сверх того никого не заинтересует. Послушный имеет шанс уцелеть и даже неплохо устроиться при наличии хорошей профессии. Вряд ли даже ни в чем не замешанным нравилось подобное непредсказуемое вторжение. Многие дома стояли пустыми. Жители сбежали заранее. И достаточно быстро. Неплохо знающий город Клавдий сообразил, к чему дело идет. Фактически здешние кварталы взяли в кольцо и медленно его затягивали. А в центре находился огромный храм Сераписа, покровителя Александрии. Туда люди и бежали, спасаясь.

Мира никуда не торопилась, действуя основательно и последовательно. Появляющиеся вестовые передавали четкие приказы. Ночь прошла в выстрелах и пожарах, а с утра начала бухать артиллерия. Через некоторое время прогремела серия взрывов.

Уже под утро мимо проезжал Анастас и на оклик остановился.

– Что происходит? – спросил Клавдий, благо прекрасно знакомы.

– В храм Сераписа набилась тьма народу, – ответил тот довольно. – Главный жрец вышел и заявил о священном праве убежища. А госпожа, – на людях Анастас никогда не называл Миру сестрой, – сказала, а когда они жгли молельные дома с людьми, кто-то вспомнил об этом или у иноверцев храм неправильный? Так вы для нас такие же идолопоклонники, и как себя вели, так вам и воздастся. Вернись и передай: кто выйдет и сдастся, останется жив. У вас время до рассвета. Вот теперь их и выбивают.

– А храм?

– А нечего было защищать безбожников и натравливать их на находящихся под покровительством правоверных, – внезапно потеряв всякое добродушие, заявил Анастас. – До фундамента сотрем, а затем на его месте собор построим. Каждому по делам его!

Всадник был покрыт пылью с головы до ног настолько, что невозможно разобрать цвет коня и одежды. Смотрел, однако, довольно. Ничего удивительного, если глянуть на дату на пакете. Это ж несся с совершенно неприличной скоростью. За два дня свыше трехсот миль, сменяя коней, и это, считая, по прямой. На самом деле можно накинуть еще с полсотни, не меньше. Есть причина для гордости.

– Накормить, моего лучшего вина из запаса и, – кинул моментально пойманное кольцо с большим зеленым камнем, – заслужил.

– Всего лишь честная служба, – лицемерно вздыхает, но от дорогого подарка отказываться и не думает.

Изумруды достаточно редки и высоко ценятся. Иногда и мне можно позволить себе широкий жест. Тем более кое-что от прежнего фараона досталось в наследство.

Почта в империи бывает трех видов.

Радио, о котором далеко не все в курсе, частных посланий не передает, исключительно государственной важности. Станций всего десяток, а умеющих с ним обращаться не особо много. Я подразумеваю и починку. Кроме того, возить с собой та еще морока. Нужно не меньше трех повозок, и нет никакой гарантии, что после сборки не обнаружится отсутствие связи. Радиус действия не бесконечен. Поэтому моя осталась в Александрии. Все равно и там уже плохо прием берет. Со временем придется ставить промежуточные для стойкого контакта, но пока есть и иные способы.

Голубиная почта неплохо работает, если ты сидишь на месте. Отправляй приказы сколько угодно, но как несчастной птице тебя найти, если на днях болтался у пирамид, а сейчас уже прошел перевал Митла на Синае? Надо сказать, очень вовремя ушел от Нила: уровень уже повышался и цвет очень характерный. Не знаю, от чего это зависит, сначала идет всегда зеленая волна, наполненная какими-то мелкими растениями. Якобы Белый Нил, один из двух основных притоков. Через четыре недели следует уже красная вода, с добавками почвы с гор от Голубого Нила. И это уже тот самый разлив, фактически наводнение, когда затоплена вся равнина. Никакие боевые действия в этот момент невозможны. Не зря так обрадовался готовности Гая сразиться. Застрять посредине реки почти победителем, дав время собраться с силами врагу, было б крайне неудачно. Но Тюхе меня не забывает, как и я ее. Демонстративно сжег парадные одежды фараона со всеми побрякушками, за исключением короны. Даже золотой урей кинул в костер. Кобра тоже богиня, покровительница Египта, и мне неуместно как истинному правоверному ходить с символом идолопоклонников на лбу. А мысленно сей жест посвятил богине удаче. Все равно Мария заявила, что Единый не нуждается в жертвах. Чего ж добру пропадать зря?