— Не говорил.

— А как называлось ваше селение?

— Никак.

— Отец долго придумывал ему название?

— А тебе это зачем?

Раздался стук в дверь.

— Уже незачем, — сказала Малика и глубоко подышала, пытаясь утихомирить сердцебиение.

Старуха впустила Брата в дом. Он положил на кровать кроваво-красное длинное платье из тончайшего шёлка:

— Я жду на улице. — И удалился.

Малика взяла платье. Это её цвет! Цвет незамужней моруны. Она здесь не просто так…

Жёлтое солнце пряталось за кронами берёз. Ветер холодил кожу и перебирал распущенные волосы. Трава щекотала босые ноги. Детские голоса летели к полупрозрачным облакам. В этой сказке поселился кошмар под названием Праведное Братство. Кто его сюда впустил и кто поддерживает? Уж точно не Бог.

На этот раз Брат провел Малику в белое вытянутое здание неподалёку от огородов и полуразрушенного селения. Зеркальные окна скрывали жильцов от посторонних взглядов. Вслед за Братом она поднялась по ступеням, вошла в длинный коридор с множеством закрытых дверей. Из комнаты в конце коридора вырывался живой мерцающий свет.

Малика переступила порог и задержала дыхание. В огромном зале сидели Братья — человек сто. Или двести. Много… У каждого на левой руке, чуть выше локтя, чёрная повязка. Знак Избранных? Вроде бы так их назвал Праведный Отец. Он сам — в костюме, без галстука — сидел за столом на небольшом возвышении, похожем на сцену. Верхний свет был выключен. Вдоль стен стояли напольные шандалы с горящими свечами. В воздухе витал запах расплавленного воска.

Брат проводил Малику до возвышения, повернул её спиной к Отцу, лицом к Избранным. Не в силах сдержать дрожь во всём теле, она вцепилась в платье и потупила взгляд.

Отец поднялся из-за стола, спустился в зал:

— Малика изъявила желание стать Праведной Сестрой. — Засунув руки в карманы брюк, прошелся вдоль первого ряда. — Малика сирота.

Распахнув глаза, она уставилась на Отца. Откуда он узнал?

— Была в услужении у знатного человека, который донимал её своим порочным вниманием, — продолжил Отец. — Бог обязательно его накажет, но сейчас разговор не о нём. Нам нужны верные сёстры. Нам нужны достойные сёстры. И вам решать — достойна ли Малика стать вам сестрой до скончания своих дней?

С первого ряда поднялся молодой мужчина. Взял шандал, поводил свечами перед лицом Малики:

— В тебе сатана. — Поставил шандал сбоку от неё.

То же самое проделал ещё один Избранный:

— Я чувствую запах серы. — Поставил шандал с другого боку.

Один за другим к Малике подходили Избранные Братья, и уже через несколько минут она стояла окружённая шандалами. Перед глазами прыгали оранжевые огоньки, в голове шумело, во рту пересохло. Не зная, чего ожидать от сектантов, Малика посмотрела на Отца.

Он поднял руку:

— Довольно. — Приблизился к Малике. — В тебе прячется дьявол.

Она мотнула головой:

— Это неправда.

— Твои низкие желания и гадкие мысли скрываются в уголках твоего существа. Сатана хитёр, он застилает тебе глаза адским дымом, и ты не видишь последствий своих поступков. Он медленно ест тебя изнутри.

— Это неправда!

— Мы можем тебе помочь.

— Как?

— Только боль делает человека настоящим. Только боль выдавит гной из тайников твоей души. Только так ты сможешь услышать голос Бога. Ты готова пройти через боль очищения?

— А если я откажусь?

— Когда человек смертельно болен, ни один врач не позволит ему покинуть больницу. Долг врача — если не излечить болезнь, то хотя бы облегчить страдания больного.

— Я хочу уйти.

— И вместе с тобой уйдёт сатана. — Отец повернулся к Братьям и раскинул руки. — Мы не можем его отпустить.

— Не можем, — прозвучали голоса.

Малика смотрела по сторонам, но кроме огоньков свечей ничего не видела.

— Я не ставлю перед тобой условий, — сказал Отец. — Я предоставляю тебе выбор. Либо ты пройдёшь через боль очищения и станешь Праведной Сестрой, либо до конца своих дней будешь терпеть адские муки в подземелье.

Малика сжала кулаки:

— Я пройду через боль очищения.

— Ты готова?

— Да. Я готова.

— Дороги назад не будет.

— Я готова! — выкрикнула она.

Двое Братьев сняли с возвышения стол и поставили его рядом с Маликой.

— Снимай платье и ложись, — промолвил Отец. — Наше святое семя наполнит тебя и вытравит сатану.

Малика расправила плечи:

— Я кое-что от вас утаила, Праведный Отец.

Он улыбнулся уголками губ:

— Я это чувствовал. Говори.

— Подойдите ко мне, Праведный Отец.

Он приблизился.

— Посмотрите мне в глаза, Праведный Отец.

— Я смотрю, Малика.

— В ваших глазах написано, что вы посланник Божий. Вы всё видите и всё знаете. Вы Праведный Отец.

— Это так, Малика.

— Прочтите, что написано в моих глазах.

Он подошёл к Малике вплотную, промолвил еле слышно:

— У тебя ничего не выйдет. Ты уже здесь.

— Мне сказать всем или только вам?

Отец вновь улыбнулся:

— Начни с меня.

Малика скользнула щекой по его щеке, прижалась губами к уху:

— Я Праведная Мать. А теперь пошёл прочь!

Отец повернулся к Братьям:

— Сатана поглотил её разум!

Малика поставила перед собой шандал, сняла с двух острых металлических шпилей свечи, бросила их на пол. Окинула Избранных взглядом:

— Я Праведная Мать! Всякий, кто возьмёт меня, станет моим рабом. Всякий, кто ранит меня, будет пожизненно корчиться от боли. А если я умру, вымрет всё Братство. Да будет так!

Воздела руки к потолку и с силой опустила. Шпили проткнули кисти насквозь.

Малика наступила ногой на опорную поверхность шандала. Рывком сняла со шпилей руки и показала кровоточащие ладони Братьям:

— Я прошла через боль.

***

Адэр бросил газету на стол, подошёл к окну. На фоне красного неба чернели деревья и кустарники. По ступеням парадной лестницы шуршал песок. Разгулявшийся ветер доносил запах близкого дождя.

Адэр провёл пальцем по пыльному подоконнику, закрыл раму. Прижался лбом к стеклу. На душе было тревожно и гадко.