Интуиция Морриган не обманула.

– Она официально заявила Высокому Собранию, что отказывается от притязаний на трон. Таким образом, право узурпации утеряно, и правителя Пропасти будет выбирать Высокое Собрание. – Довольство Доминика выдавал хищный блеск в глазах. – Пока решение не принято, Высокое Собрание будет играть роль регентского совета.

Морриган вскинула брови. Представители таких разных (и не всегда ладящих друг с другом) магических кланов, стремящиеся общими усилиями не допустить в городе хаос… не породят ли хаос они сами?

Доминик ушел, беззаботно мурлыкая под нос тихую мелодию. Морриган проводила его взглядом прищуренных глаз.

– Неглупая девочка, – заметил Дэмьен. – Отказавшись от королевского титула, она перестала быть угрозой для тех, кто будет до кровавой пены биться за трон.

– По правде говоря, мне наплевать, что будет с Оливией Фитцджеральд, и в чьи руки перейдет Пропасть, – бросила Морриган.

Теперь, когда ее полуночную магию не сдерживала печать, она стала еще на один шаг ближе к духу-убийце.

– Твоя мать явно не разделяет твоих взглядов.

– С чего ты это взял? – насторожилась она.

Дэмьен с цоканьем покачал головой, изображая крайнюю степень осуждения. К счастью, представление театра одного актера закончилось довольно скоро.

– Ты вообще не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг, если это не касается Клио?

Морриган тут же все поняла. Глядя на Доминика О`Флаэрти, она видела в нем лишь неожиданного, но весьма полезного союзника. Да, Бадб флиртовала, но любовь к флирту была у нее в крови… что в алой и горячей, когда она была жива, что в черной и мертвой, когда стала личем. Однако слишком часто за последние несколько дней Морриган заставала Леди Ворон и Доминика О`Флаэрти наедине, слишком недвусмысленными взглядами они одаривали друг друга. Неужели между ними нечто большее, чем простая интрижка?

– Хочешь сказать, Бадб жаждет посадить Доминика на трон?

– Хочу, – невозмутимо отозвался Дэмьен. – Более того, она сама ему это предложила. Загвоздка лишь в том, что при всей силе твоей матушки, ее возможности в мире живых весьма ограничены. Просто потому, что долго находиться здесь она не может.

Морриган передернула плечами. Значит, и Доминику, и Дэмьену известно о том, что Бадб – лич. И, судя по всему, романтический интерес у Доминика это знание не отбило. Их дело, конечно, но было в этом что-то… противоестественное. Смертный и мертвая ведьма, которая старше его в несколько раз.

Бадб и после смерти не потеряла хватку и своим вкусам не изменяла: ее всегда интересовали только самые достойные из мужчин, в чьих руках сосредоточились и власть, и сила. Слабых она подавляла или попросту уничтожала, если вздумали встать на ее пути. Бадб не умела прощать людям слабости и в принципе не умела прощать. Она не разделяла людей на близких и посторонних и ко всем была одинаково нетерпима. Сила – вот что всегда ее привлекало. И если Леди Ворон не просто приблизила к себе Доминика, но и пообещала ему корону, значит, разглядела в нем что-то, чего Морриган не увидела.

Впрочем, ей и впрямь было не до того.

– Занятно, ничего не скажешь… – пробормотала она.

– Ты сказала, что тебе нужна твоя магия. Что ты собираешься делать?

Взгляд Морриган сделался жестким.

– Вспомню о том, что я охотница. А еще – полуночная ведьма.

Теперь, когда Морриган могла призывать полуночные чары, не боясь, что мозг превратится в кашу, стало возможным и создание ловушки.

Ловец духов – чары отнюдь не безвредные. Обращаться к ним постоянно без последствий могли лишь сильные полуночные ведьмы вроде Бадб. Будучи живой, она именно таким образом получала в пользование немертвых слуг, привязывая блуждающих по Юдоли Печали духов к себе и миру живых. По похожему принципу действовали колдуны вроде Аситу с его призрачными слухачами. Однако чтобы духи служили заклинателю верой и правдой, их сначала надо было поймать.

Дело осложнялось тем, что Морриган требовался конкретный дух, а не первый попавшийся в ловушку. Заперевшись в спальне, она собирала воедино все, что ей удалось узнать. Нанизывала крупицы знаний на незримую нить.

Итан. Зеркальник. Ревенант, каким-то образом объединяющий в себе бестелестность духа и колдовские способности лича.

Манипуляции с душой – прерогатива полуночных колдунов. К тому же, для рассветного стать личем значило предать свою веру. Нарушить главное табу, естественный ход вещей и вторгнуться в мир мертвых. К доказательству этой теории можно отнести и подсмотренная в осколке мысль Итана, что они с любимой из разных миров… Не все полуночные колдуны жили в Пропасти, но вряд ли Итан вернулся бы сюда просто так. Агнес – не случайная жертва. То, что дух дождался, когда Морриган попадет сюда, и почти сразу же убил королеву, не может быть простым совпадением.

А значит, связь Итана с Пропастью более, чем вероятна.

Выскользнув из особняка, Морриган отправилась на охоту. Расплачивалась за информацию звонкими монетами, лживыми улыбками и правдивыми обещаниями. Один из коридоров лабиринта, в котором она блуждала, обернулся тупиком – никто в Пропасти не знал о ревенанте с таким именем. Однако без добычи она не осталась.

Сыном Дома Галлахер был молодой полуночный зеркальник Итан, который исчез несколько месяцев назад. До сих пор не был найден ни он сам, ни его тело. Примерно в это же время, по рассказам очевидцев, мать и отец Итана спешно покинули Пропасть.

Дом семьи Галлахер встретил Морриган тишиной и пустыми комнатами. Если верить Брану Берку, на покрытых пылью стенах должен был остаться след Итана. Человеческий дух и впрямь все еще ощущался здесь, правда, видимый лишь сквозь рассветный осколок. Энергию Итана Морриган нашла через полуночный. Тающую, блеклую энергию. Слишком долго он провел в мире теней. В мире живых его след с каждым днем стирался все больше. Живи здесь его семья, быть может, сохранила бы память о нем, но теперь в этом доме его почти не осталось.

В отражении рассветного осколка Морриган прочитала два имени, который и без того уже знала – Брида и Дуглас, родители Итана. И ни следа его любимой. Выходит, встречались они не здесь. Если она рассветная (особенно, если ее дом – не Пропасть, а Кенгьюбери), это совсем не удивительно.

Морриган шумно выдохнула, опуская осколок. Рано сдаваться. Она впитала в филактерий осколки души лорда и леди Галлахер. Если будет нужно, она пойдет и по их следу. Но сейчас…

Она заперла дверь чужого дома печатью и поставила друг напротив друга три купленных на рынке Пропасти напольных зеркала. Так, чтобы и они, и наложенные на них чары образовали трикветр[24]. Каждое из зеркал покрыла огамическим письмом, вплетая в знаки осколки души Итана Галлахера. В зеркалах Клио и Ниам О`Ди оставалось лишь слабое эхо его энергии, но осколок истины – зеркало не обычное, а защищенное чарами и крепкими магическими узами связанное с ней. Да еще и узами полуночными. В нем энергии было куда больше. Таящиеся в стенах тусклые осколки души Итана Морриган тоже привязала к ловцу духов.