Барс рванул к двери, раздираемый на части прошлым. Оно, словно страшное чудовище, не отпускало его – вцепилось когтями и рвало кожу. Старик метнулся было за ним, но… Вдруг осел на пол. Барс развернулся и увидел, как отец полулежит, хватаясь рукой за стену. Ему стало плохо. И Барсу пришлось вернуться.

Сема тут же вызвал скорую – не обычную, а платную, и Старика срочно отвезли в больницу по поддельным документам. Уже там ему поставили диагноз – инсульт. Он не умер, но его частично парализовало, к тому же появились проблемы с речью. Сперанскому требовалась длительная реабилитация. Его оставили в клинике, и вместе с ним остались двое верных охранников.

Наверное, в тот вечер Барс по-настоящему повзрослел. Окончательно. Когда остался вместе с Оксаной и двумя сестрами. Эмма жалась к матери, а Вера беззвучно плакала, пытаясь унять дрожь в руках. Все они смотрели на Барса, и тот почувствовал, как на плечи ложится тяжелый груз ответственности за них троих. Пока Старика нет, он должен защищать их – мачеху, которая во всем полагалась только на мужа, и беспомощных младших сестер.

Тогда Барс окончательно понял, почему Старик взял его с собой. Чтобы в случае непредвиденных обстоятельств он позаботился о его семье. Осознав это, Барс почувствовал горечь. Ведь в глубине души тот самый маленький мальчик Дима, который оказался один на всем белом свете, надеялся, что отец все-таки любит его. По-своему, но любит, раз решил забрать с собой. И только после того, как Старику стало плохо, Барс понял, что это не так. До самого конца отцу было плевать.

Сначала он хотел сбежать. Честно. Потому что сам еще был подростком. Ему самому было страшно. И хотелось вернуться к привычной жизни, любимой девушке и друзьям. Пусть Старик выкручивается, как хочет. А он – пас. И когда Барс хотел сказать, что сваливает, к нему вдруг подбежала Эмма и обняла за колени.

- Братик, братик, - заплакала она. – Братик, мне страшно! Не уходи!

Девочка будто поняла, что он хочет оставить их – наверное, по глазам поняла. И Барс взял ее на руки.

- Все хорошо, - сказал он хрипло. – Не бойся.

- И ты не бойся, - шмыгнула носом Эмма и зачем-то погладила старшего брата по волосам.

Он не ушел, не бросил их. Понимал, что как только появится в родном городе, вскроется правда. Через него выйдут на Старика и его семью. И раз Захар хотел нанял киллера, чтобы убить всю семью, он сделает это. Барс не мог позволить этому произойти. Столько раз он говорил, что ему плевать на Старика и его семью, и ненавидел себя за то, что мог их бросить.

Все его мысли были о прежней жизни. Полина и друзья думают, что он погиб. Скучают ли? Он дико скучает.

По нежным поцелуям любимой девушки, по тому, как рядом с ней можно забыть обо всем, и просто дружно молчать, держась за руки.

По подколам и шуткам друзей, с которыми они столько всего прошли, что можно назвать их братьями – не по крови, а по духу.

По теплому носу Лорда, которым тот тыкался в ноги, когда просил внимания, и по мурлыканью Обеда.

Понимая, что не может выдать себя, с нового телефона он просматривал их страницы в соцсетях. Полина все удалила и будто исчезла с радаров. Дилара закрыла аккаунты и принимала в друзья только тех, кого знала лично. Барс мог следить только за Лехой и Валом.

«Не стало моего лучшего друга. Мы не успели даже попрощаться. Ты всегда останешься в моей памяти. Спи спокойно», - написал Леха, выложив фото, на котором они были запечатлены втроем.

Барс отлично помнил тот теплый июльский вечер. Они гуляли по ночным улицам в ту теплую летнюю ночь. Казалось, что впереди – вся жизнь. А за спиной – ветер свободы. И все будет так, как они захотят.

Раньше Барс считал, что плачут только девушки и слабаки, а сейчас не мог сдержать слез. А теперь скрючился на стуле, закрывая глаза ладонью, и плакал. Он больше не чувствовал себя уверенным и сильным, как раньше. Ему тоже было страшно. И одиноко. И больно. Хотелось к родным людям, но убежать он не мог. И подать сигнал, что он жив, - тоже. Вдруг окажутся в опасности? Если Полина и друзья пострадают, он точно жить не сможет.

К Барсу бесшумно подошла Вера и робко дотронулась до плеча.

- Что тебе? – не поворачиваясь, глухо спросил Барс.

- Прости, - прошептала сестра. – Я знаю, ты остался из-за нас, но… Уходи, если тебе тяжело. Правда. Я пойму. И мама поймет.

Барс с раздражением вытер глаза.

- Отстань от меня.

Она не отстала. Сделала ему горячий чай и села на стул рядом. Так они и просидели пару часов. Молча глядя на огни чужого города. Родные наполовину по крови, но почти не знающие друг друга. Испуганные.

Вера заснула прямо на стуле, и Барс, тяжело вздохнув, переложил ее на диван. А после ушел к себе, пытаясь понять, что делать дальше.

Со временем из соцсетей он выяснил, что Леха забрал Лорда себе, а котенок оказался у Дилары. Барс боялся, что животные останутся запертыми в квартире и погибнут от голода, но друзья выручили, и он был дико благодарен им за это.

О Полина Барс думал все время. Каждый день. Он долгое время не мог поверить в то, что его могут полюбить. Просто так. Не за что-то, ведь любить его не за что. А вопреки – недостатков у него уйма. А она смогла. И в ответ он сделал ей больно – оставил ее одну. Свою хрупкую синеглазку.

Через несколько недель отца выписали из больницы. Барсу всегда казалось, что Старик – крепкий человек, таких ни одна болезнь не возьмет. Он и подумать не мог, что увидит его таким беспомощным, похудевшим и постаревшим на пятнадцать лет. Сидящим в инвалидном кресле.

Раньше Старик мог с легкостью ударить сына, теперь же даже встать не мог без посторонней помощи. За ним нужен был уход и требовалась долгая реабилитация, хотя врачи не давали никаких гарантий.

Глядя на него, Барс не верил, что этот беспомощный старик – реально старик – когда-то мог быть жестким и успешным бизнесменом, который шел по головам других. Жалости он не испытывал, скорее усталость. Да и ненависть пару раз кольнула в сердце, когда отец подозвал его к себе и с большим трудом сказал:

- Не бросай их.

Речь шла о его семье – любимой жене и дочерях.

- Не брошу, - ответил Барс, сжав челюсти.

- Плохо, что я не умер, - медленно, с большими паузами и через силу произнес отец. – Обуза. Возьми мой ствол и пристрели. Отомстишь за мать. Всем легче будет.

Сделавшись беспомощным, Сперанский действительно потерял интерес к жизни. Не мог выносить своего положения – унизительного, как сам же считал.

- Да пошел ты… Думаешь, я такой же подонок, как и ты? – ухмыльнулся Барс. – Хочешь умереть – помоги себе сам. Меня не впутывай. Только помни, что видеть мертвого отца – это последнее, что хотят видеть твои дочери. Травма на всю жизнь будет. Уж я-то знаю, папочка. – Его голос звенел сталью от ненависти. Но Старик ничего не стал делать. То ли прислушался к его словам, то ли струсил.