— Вот как? Мне казалось, что у вас теперь имеется законный, разумный монарх взамен отвратительного, продавшегося Тьме Алистера, — я не сумела сдержать горечь, она явно прозвучала в моем голосе.

Бенедикт смотрел понимающе. Но виноватым себя явно не считал.

— Да, мной двигали интересы государства, поэтому я посмел лишить вас обоих обычного человеческого счастья. И Джереми действительно мог бы стать прекрасным правителем Мориона… если бы только захотел.

Странно это прозвучало — «если бы захотел». Можно подумать, кого-то интересовали желания Джемса хотя бы единожды, с самого его детства.

— И что же, он не желает быть королем?

— Увы, — советник развел руками. — Он пытается править, но отвращение перед этим занятием в нем слишком сильно. И никто не в силах его переубедить.

Тут меня осенило.

— Вы что, считаете, у меня получится? Думаете, я смогу заставить его переменить мнение? Господин граф, вы все время приписываете мне возможности, которых на самом деле у меня нет.

Подумать только! Сначала он считал, что я стану Джемсу прекрасной тюремщицей, а сейчас решил, что роль воспитательницы подойдет мне так же хорошо? Какого черта он все время старается двигать меня, как шахматную фигуру?! Пешку, если судить по его словам!

— Какого черта! — кружка так грохнула об стол, что кофе плеснул прямиком на пиджак Бенедикта.

Но советник даже не заметил этого. Продолжал смотреть на меня с печалью и сожалением, и ждать моего решения. Выходило, что дело серьезное, и без меня решить его почему-то никак нельзя. Может, правда его несчастное величество согласится хотя бы выслушать меня? Я неинтеллигентно шмыгнула носом и буркнула:

— Ладно, схожу я в ваш Морион, раз без меня там никак ничего не устроится, — и даже не договорив, услышала, как облегченно вздохнул советник.

— Я провожу вас, Алена, — старомодная галантность Бенедикта была очень кстати, ведь дороги в Морион я не знала.

Он создал портал — вытянутая вверх рамка с темным пространством внутри выглядела не очень-то дружелюбно, — и мы вышли сквозь него на площадь. Там уже наступили сумерки, и во влажных камнях мостовой отражались тусклые блики фонарей. Что ж, я могла наконец полюбоваться на место, где вырос последний герцог Калвер. Надо сказать, сердце Мориона оправдывало свое название на все сто: такое бесконечное разнообразие оттенков тьмы я встретила впервые. По моей спине скользнул холодок при мысли, что ясный день здесь не наступает вообще никогда. Немудрено, что в таком мире часто родятся некроманты, а короли охотно «балуются с Тьмой».

— Открыть портал сразу во дворец я не могу, — пояснил советник, указывая на массивное здание прямо перед нами. — На него наложено древнее охранное заклятие, обойти которое невозможно.

На какое-то мгновение я подумала, не стоит ли опробовать и здесь свое умение открывать всевозможные двери, но потом решила не рисковать. Просто кивнула Бенедикту и прошла вслед за ним через распахнутые двумя гвардейцами двери. До личных покоев короля нам пришлось подниматься три пролета по парадной лестнице, а потом идти по темным, еле освещенным редкими светильниками коридорам.

Из одного навстречу нам выпорхнула стайка перепуганных секретарей, сжимающих в потных ладонях кожаные папки. Вслед им из-за ближайшей двери летел невнятный, но все равно очень грозный рык. Бенедикт вздохнул, и стало понятно, что без меня здесь действительно не обойтись.

— Идите к себе, господин советник, — велела я. — Я постараюсь справиться сама.

Господин советник нервно поправил очки. Ему явно не хотелось оставлять меня наедине с его величеством, когда он в таких растрепанных чувствах. Однако я была совершенно уверена, что мне удастся привести Джереми I (или какого?) к порядку.

— Идите, говорят вам, — для убедительности я махнула рукой куда-то прочь от себя. — От вас только больше шума будет.

И не дожидаясь уговоров остаться, поостеречься и повременить, дернула на себя дверную створку. А затем едва успела прыгнуть в сторону от солидного металлического кувшина, который разгневанный монарх метнул в незваного посетителя с немалой меткостью.

— Ты что, величество, рехнулся что ли?! — рявкнула я в лучших традициях Толика Малкина. — Неласково же ты гостей встречаешь!

Джемс смотрел как будто сквозь меня, и я уныло подумала, что он изрядно пьян, возможно даже не первый день. В таком состоянии он вполне мог просто меня не узнать. Но, как выяснилось тут же, я недооценила нового Морионского короля.

— Алиона, — без всякого удивления констатировал он. — Раньше ты приходила только во сне, а теперь решила явиться наяву? Это сколько же я выпил?

— Полагаю, что до фига, — я подобралась поближе, поскольку кидать в меня тяжелые предметы он, вроде бы, больше не собирался. — Только я не…эмм… не привидение. Можешь потрогать.

Джемс ухватил протянутую мной руку и замер. Потом поднял на меня глаза и недоверчиво уточнил:

— Демон меня забери, это что, в самом деле ты??

— Ну а кто еще-то?? — это просто возмутительно, не так давно мы расстались, чтобы он уже успел забыть, как я выгляжу!

— И… зачем ты здесь? — хороший вопрос, так сразу я и не знала, что на него ответить.

А потому решила, что лучшая защита — это нападение. Я выбрала одно из нескольких кресел, стоявших у стены, отволокла его к столу, уселась поудобнее и потребовала:

— Рассказывай, что ты тут без меня творишь! Говорят, не желаешь управлять государством. Да я и сама вижу, что у тебя в борьбе с зеленым змием побеждает змий!

Джемс невесело хмыкнул.

— Есть все же в мире нечто неизменное! Я снова совершенно не могу тебя понять, Алиона. О каком змие ты говоришь?

— Вот об этом, — я указала на уцелевший в приступе монаршего гнева второй кувшин (интересно, что за напиток содержится в этой обширной таре?). — Ты, как я погляжу, слишком много пьешь. А дела стоят, верно?

— Они тоже все время говорят об этом, — процедил Джемс сквозь зубы. — Ходят, докладывают, предлагают решения…

— Кто? — вообще-то я и сама сообразила, что к нему ходят чиновники и стараются наставить заблудшего короля на путь истинный.

— Государственники, демон их забери! — с трудом выговорил Джемс.

— Ну… они заботятся о благе вашего мира, — я готова была плести что угодно, лишь бы он вышел из состояния отупелой, хмельной безнадежности.

Но не тут-то было. На мои слова он ударил кулаком по столу с такой силой, что его кубок опрокинулся и напиток плеснул на стол. Я принюхалась и обнаружила, что в кубке была самая что ни на есть земная водка.

— Где ты взял это? — я ткнула пальцем в водочную лужу. — Ты же не хотел это пить. Помнишь, у нас, когда Толик тебя