Мгновение спустя дверь открылась.

Хассан стоял в проходе, глядя на Араша, который все еще сидел за столом. Повстанец помахал маленьким предметом в руке.

– Вот это ее открывает, – сказал он, указывая на дверь. – Я его изобрел.

– О, – ответил Хассан. – Ты гадаешь, почему я вернулся.

– Нет.

– Я слишком горячо отреагировал тогда, – сказал Хассан. – Я злился на тебя и на… на себя. Но у меня было время подумать. И, побыв наверху, я увидел, как ужасно люди страдают от рук Летии. Так что я пришел сказать, что ты прав. Я играл безопасно. Свидетели точно не станут смягчать свои удары, а значит, и нам не стоит. Думаю, я забыл, кто настоящий враг… я хочу извиниться.

– Правда? – спросил Араш, словно эти слова его не впечатлили.

Хассан начал раздражаться.

– Ты хочешь доказать, что ты нашей стороне? – спросил Араш.

– Да, – ответил Хассан, но живот скрутило. Чего захочет от него Араш в качестве доказательства верности? Чего-то еще худшего, чем принуждение толпы невинных горожан к мятежу?

– Тогда я хочу, чтобы ты мне ее достал, – сказал он.

– Ее? – повторил Хассан.

– Корону, – ответил Араш.

– Корону… Херата?

– Нет, – нетерпеливо ответил Араш, глядя на Хассана, словно тот идиот. – Корону, которую дала первому королю Херата пророчица Назира. Корону, которая изменит ход битвы.

– О, – произнес Хассан, на мгновение испытав облегчение, что Араш не требовал передать ему управление королевством. – Но я сказал тебе, что не знаю, где она.

– А я знаю, что ты врал.

– Не врал, – настаивал Хассан, возможно, впервые сказав правду. Внезапно в голове возникла идея. – Но я могу ее поискать. Я знаю о истории своей семьи больше других, так что, если и существуют записи о Короне, я их найду.

Это будет отличным прикрытием для его истинной цели – поиска текста, нужного Иерофану. Он мог провести все необходимое ему время среди стеллажей Великой Библиотеки.

Араш внимательно и недоверчиво смотрел на него.

– Тогда, полагаю, тебе пора приниматься за работу.

* * *

Через три дня поисков Хассан так ничего и не нашел – ни Корону, ни свиток Иерофана. Тот дал ему очень мало информации. Хассан знал, что искать нужно какой-то договор, старше самого города, отмеченный символом розы ветров. Он обыскал хранилище древних текстов. Дважды.

На четвертый день Кхепри обнаружила его в крыле частной коллекции королевской семьи. В стеклянных витринах были выставлены артефакты и документы, собранные за многие столетия и почитаемые важным родом Сеиф. Когда все закончится, Хассан добавит к ним что-то, выбранное им.

– Что ты тут делаешь? – спросил Хассан, когда девушка вошла.

Казалось, ее поразил его тон, который прозвучал жестче, чем ему хотелось.

– Просто хотела тебя проведать, – сказала она. – Теперь, когда ты… то есть, мы не часто видимся.

Вернувшись в Библиотеку, Хассан попросил себе отдельную комнату. Частично чтобы скрыть свой секрет, частично потому, что не знал, рады ли ему будут в их старой с Кхепри комнате, и потому, что ему было сложно постоянно врать ей.

– Ну, вот он я, – ответил Хассан.

– Ты же не воспринимаешь требование Араша всерьез? Что ты должен доказать свою ценность? – спросила Кхепри, проводя пальцем по краю белого клинка, вырезанного из бивня слона.

Вот почему он избегал ее.

– Дело не в том, что мне нужно проявить себя. Может, он прав по поводу Короны. Помнишь, что ты сказала о том, чтобы отстроить город? Это может нам помочь.

– Значит, ты передумал, – сказала Кхепри, но Хассан ничего не ответил. – Позволь помочь.

Свет, струящийся через высокие окна, окрашивал ее золотым. Это было похоже на предложение мира, и, хотя оно только все усложняло, Хассан отчаянно хотел наладить их отношения, и потому не стал отказываться.

Он рассмеялся, стараясь не показывать свое волнение.

– Кажется, тебе больше подходят активные действия.

Кхепри выглядела обиженной.

– Простите, но раз я сильная, не значит, что я не умею читать.

– Я не это имел в виду, – сказал Хассан, и на его лице появилась улыбка. Было мило снова шутить с ней. Как в старые времена.

– Конечно, нет, – она взяла нож и перекинула из руки в руку.

– Осторожнее с этим, – предупредил Хассан. – Ты не знаешь, что он делает.

Кхепри усмехнулась и прокрутила нож в руке.

– Ты и правда думаешь, что твоя семья прячет Корону здесь?

– Нет, – признался Хассан, исследуя записи, которые его прапрабабушка добавила в коллекцию. Они позволили ученым не из Херата попасть в Великую Библиотеку – решение, возвестившее о золотой эре преобразований в Херате. – Но тут могут храниться какие-то сведения.

– Ну а что тут самое старое? Времен первого короля?

Хассан не ответил. Он не мог подавить воспоминания. Его отец много раз водил его в это крыло Библиотеки. Он знал его лучше других комнат во дворце.

Наследие, всегда говорил отец. Это наше наследие.

Это место связывало Хассана с прошлым и будущим. И с его отцом. Он мог представить, как тот стоит в комнате и нежно улыбается, рассказывая Хассану об истории Назиры. Их истории.

Хассан почувствовал прикосновение к локтю и, повернувшись, обнаружил рядом с собой Кхепри.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Не знаю, – честно ответил он.

Он увидел нежность в лице Кхепри и отвернулся. И тут в углу комнаты он заметил знакомую золотую статуэтку крокодила. Она вызвала еще одно воспоминание и… догадку.

Каждый раз, посещая это крыло, его отец останавливался возле статуи и касался мордочки крокодила. Им не позволялось трогать хоть что-то в комнате, но отец всегда это делал и подмигивал, словно что-то сошло ему с рук.

Хассан однажды спросил его о значении этого крокодила, который казался не на своем месте среди официальных документов и предметов исторического значения.

«Он самая важная вещь в этой комнате, – ответил его отец. – Хранитель самых древних секретов Назиры».

Хассан так и не узнал, дразнил ли его отец. Насколько ему было известно, крокодил был подарком королевской семье от важного дворянина или вроде того.

Был только один способ узнать.

Хассан подошел к крокодилу и прикоснулся к нему. Золотая морда оказалась холодной. Глаза крокодила, мерцая, глядели на него. Хассан внезапно замер. В одном из них был вырезан символ. Круг с четырьмя точками – роза ветров.

Хассан глянул на Кхепри и подождал, пока она не отвернется, прежде чем рассмотреть крокодила повнимательнее. Сначала принцу показалось, что в его пасти лежит язык, но потом он понял, что это лист пергамента. Он провел рукой по зубам крокодила. И внезапно ему показалось, что эти челюсти закроются, если он сунет туда пальцы. Хассан убрал руку.