Храбрость их вызывала восхищение, полагал Габриэль, но им явно не хватало разума, планирования и способности предвидеть результаты своих действий.

Вдохновленный размышлениями о славном прошлом своей семьи, он поднял с пола стул и опять занял место перед компьютером. Нет, больше он не станет плестись в хвосте событий. Он станет играть на опережение. Он докажет, что жертва брата была не напрасна, что в его семье еще живы славные традиции, что он не потратил двадцать лет своей жизни на погоню за миражами. Нет, его замысел — не пустая греза и не видение курильщика опиума.

И Адам Чапел не единственный человек, который знает толк в распутывании золотых нитей. Его коллеги — как в Центре по отслеживанию зарубежных террористических счетов, так и в Управлении по борьбе с финансовыми преступлениями Государственного казначейства США — тоже не последние специалисты по части вынюхивания запаха грязных денег и прослеживания тех цепочек, которые ведут к их источнику. Нужно просто задать им побольше работы. Надо подкинуть им то, что они станут с азартом искать.

Сверившись со своими записями, Габриэль ввел веб-адрес некоего солидного финансового учреждения со штаб-квартирой в Вашингтоне.

Игра принимала двусторонний характер: теперь настал его черед сделать свой ход.

Пусть поднявший на него меч от меча и погибнет. Вот так-то, мистер Чапел.

— Ты, наверное, шутишь, — сказала Сара, бросая на Адама Чапела недоверчивый взгляд. Щеки ее побелели, только на одной из них виднелась небольшая красноватая полоска. — Это не какой-то пикантный секрет, который нам лучше не разглашать. И не какая-то там непристойность, про которую могли бы знать лишь ты да я. Прошлой ночью мне пришлось пойти у тебя на поводу, когда ты не захотел, чтобы мы позвонили Глену, и я тебе потакала, потому что ты был напуган и устал. Пусть так, но теперь дело обстоит совсем иначе.

Они ехали вдоль реки Лиммат позади еле тащившегося городского трамвая, выкрашенного в синий и белый цвета. Русло справа от них, заполненное водой приятного матового зелено-бутылочного цвета, было обрамлено старинными зданиями, стоящими у самого края набережной, создавая ощущение некой перпендикулярной гармонии.

— Нет, — заявил Чапел, — пускай об этом знаем одни мы. Это наша задача. Мы эту проблему выявили, нам ее и решать.

Трамвай замедлил ход и остановился; Сара едва успела затормозить и сделала это в последний момент.

— Наша задача? — Она ударила себя ладонью по лбу и закатила глаза. — Черт побери! Да ты просто рехнулся! Полегче на поворотах, мистер Чапел, а то улетишь! Ведь ты же патологически не способен стоять на обеих ногах сразу и предпочитаешь парить в облаках! Наша задача? Да кто ты такой, чтобы ее решать? Может, тебе стоит напомнить, что в маленькой уютной Европе, где проходит наша операция, скорее всего, находится кто-то, у кого есть кое-что очень неприятное, и он в любой момент может передать эту гадость господам Альберу Додену, Клоду Франсуа или какому-то другому чудовищу, за которым стоит эта «Хиджра». Адам, нам теперь известно, на что ушли те пятьсот тысяч долларов, — на бомбу. Не на плутоний. Не на чертежи. Не на пусковое устройство для бомбы. Нет, на саму бомбу. На бомбу, будь она неладна!

— Я все понимаю, — сказал он, садясь прямее.

Ее бурная речь заставила его почувствовать себя провинившимся школьником, вызванным на ковер к директору. Он слишком хорошо отдавал себе отчет во всем том, что говорила ему Сара, и вовсе не считал, что она преувеличивает. Он ведь находился рядом, когда она звонила в Лондон своим приятелям из подразделения МИ-6, занимающегося Израилем, и спрашивала их, что у них имеется по Мордехаю Кану, засекреченному физику-ядерщику по основной своей деятельности, подрабатывающему подручным у международных террористов. «Ах да, — услышали они в ответ, — Морди Кан. Ну разумеется, с ним все яснее ясного. Директор израильской службы, занимающейся испытаниями ядерного оружия, ключевая фигура в проводимых работах по его усовершенствованию, один из непосредственных создателей, крутой ученый и тому подобное. Не просто теоретик — пытается на практике воплотить идею мини-бомбы. Башковитый малый».

Чапел, не зная, куда девать руки, поводил ими вверх и вниз по бедрам, а потом начал теребить заслонку кондиционера. Он не собирался уступать. И дело заключалось даже не в его собственном желании или нежелании поступить так или этак. Возможно, предприятие, которое ему предстояло осуществить, и превышало его собственные силы, но, в конце концов, это не труднее, чем сказать правду.

— Ты что, все понимаешь и по-прежнему хочешь, чтобы это осталось между нами? — настаивала Сара.

— Не думаю, чтобы у нас имелся выбор. Я, честно говоря, считаю, что поступить так — это как раз и значит исполнить долг. — Не дождавшись от нее ответа, он продолжил: — Мы не можем допустить, чтобы ситуация опять вышла из-под нашего контроля. Вспомни Талила. Нельзя допустить, чтобы случившееся в Университетском городке повторилось. Это, знаешь, было не слишком-то весело, вычислить этого парня, найти его, загнать в угол, приготовить все для его ареста, и тут — на тебе! Появляется Леклерк с его французской командой, и вся операция летит к чертям. Вся разница в том, что когда на сей раз кто-то из террористов запаникует и взорвет свою адскую машинку, он прихватит с собой на тот свет не четырех ребят, а четыре тысячи, если не все сорок тысяч невинных душ, не приведи господи, конечно.

— Ты не можешь принять такого решения.

— В данной ситуации у меня нет иного выбора. Зная то, что знаем мы… учитывая то, что произошло за последние два дня… просто невозможно принять иное решение.

— Но, Адам…

— Послушай! — взорвался он и, вскочив со своего сиденья, привстал, повернувшись к ней лицом. — Кто-то предупредил Талила. Кто-то пытался убить меня. Кто-то хочет, чтобы «Хиджра» победила, и этот кто-то находится очень близко от нас. Это один из нас, Сара. Один из нас им продался. Что они сделают, когда им станет известно, что мы знаем о Кане? Черт, они просто велят взорвать бомбу тогда-то и там-то. Забудь о формальностях. Для них любая цель будет хороша, если поблизости от нее окажется достаточно ненавистных «крестоносцев», а «крестоносцами» они считают всех нас, включая десятилетних девочек и их малюток-братцев, которые не только не представляют себе, в какой стороне находится этот Ближний Восток, но и ведать не ведают, отчего там все так сильно нас ненавидят.

Сара перевела дыхание и, выдержав паузу, словно давая понять, что пришло время внести в их спор некоторую толику здравомыслия, сказала:

— Все это правильно, Адам, но есть и другие агенты, куда лучше подготовленные для того, чтобы решать подобные задачи… Это профессионалы, весьма искушенные в решении всевозможных проблем. У них имеются разнообразные технические средства, позволяющие находить подобные устройства.

— Команды ЧПРМ? — усмехнулся Чапел. — Насколько я знаю, они не слишком-то эффективны.

ЧПРМ означало «чрезвычайный поиск радиоактивных материалов», так называли команды ученых и специалистов по ядерному оружию, существующие при Отделе службы чрезвычайных ситуаций Министерства энергетики США. В их задачи, помимо всего прочего, входила оценка масштаба ядерной угрозы. После событий одиннадцатого сентября команды ЧПРМ были развернуты веером вокруг Вашингтона и Нью-Йорка в ничем, казалось бы, не примечательных автофургонах, оборудованных по последнему слову техники, в том числе новейшими детекторами ионизирующего излучения, для поиска ядерного оружия, которое могло оказаться в руках террористов. Идея, казалось, была очень здравая, но дело закончилось тем, что вместо реального поиска бомб они стали перекрывать целые кварталы, если там имелись такие источники фонового радиоактивного излучения, как фотолаборатории, аптеки, а также магазины по продаже бытовой электроники, которые в первую очередь засекала их сверхчувствительная аппаратура. В больших городах, как вдруг выяснилось, имелись миллионы разных источников радиации. Ее излучали даже телевизоры и табачная продукция, не говоря уже о рентгеновских аппаратах, индикаторах дыма, строительных материалах… Список можно продолжать и продолжать, он практически бесконечен. После того как был взят штурмом очередной универмаг, в который, как потом выяснилось, только что завезли часы (еще даже не распакованные), оснащенные светящимися, а потому слегка радиоактивными тритиевыми циферблатами, операцию вынуждены были свернуть, пообещав, что в следующий раз, прежде чем снова развернуть свои действия, они сперва подождут, пока угроза не станет более явной.