его обследовании и совещались по этому поводу с родителями. Сам Шурка не считал себя больным и не предполагал о чём в своих кабинетах разговаривают эти люди в белых халатах. Отец, который тоже видел своего сына полностью здоровым, без особой надежды на понимание, еще разок расспросил его о визитах его «луча», но вновь никаких особых выводов не сделал. А врачи после продолжительных споров и рассуждений решали, каким специалистам его показывать. Но не только в этом была проблема. Врачебный консилиум, если можно так назвать пару районных врачей и местного заведующего поликлиникой Анну Владимировну, так и не смог определиться с диагнозом Шуркиного заболевания. Они осматривали его, прослушивали дыхание, мерили давление крови, заглядывали в его зрачки и ничего не могли определить. Сам Шурка, не скрывая собственных ощущений, откровенно рассказывал им о самочувствии, о том, что видит и слышит, о каждом состоявшемся контакте с «лучом», но чем больше они его слушали, тем больше сомневались в его нормальности. В конце концов, решили отправить мальчишку на обследование к нейрохирургу и к психиатру. Выписали направление и объявили о своём решении его отцу.

– Николай Сергеевич, мы, посовещавшись, решили направить Сашу на дополнительное обследование. Вам желательно поехать вместе с ним, так ему будет спокойнее. Кто из вас сможет поехать Вы или Лидия Александровна?

– Скажите мне, почему вы считаете его больным? Что с ним не так. Мы дома не видим ничего, что могло бы свидетельствовать о его болезни. Мы хотели бы знать, чем он болен, если вообще болен.

– Понимаете, мы тоже не определили, чем конкретно он может быть болен. Сложность в том, что симптомы какой либо болезни пока не проявляются, но зная о его видениях и его личные переживания, всё может проявиться весьма неожиданно. В этом случае мы будем иметь запущенную форму заболевания, которое само по себе пока не активизировалось.

Николай слушал районного врача и думал, что наверняка откажется от предложенного ими обследования, чтобы не травмировать своего сына. В ответ на всё услышанное он заговорил вполне решительно.

– Вы и меня поймите. Я не хочу травмировать сына. Он вполне здоров, как нам с супругой кажется, а внушать ребёнку, что с ним происходит нечто непонятное, просто не хотелось бы. Ведь ему не объяснишь, что нам всем что-то показалось.

Тут в разговор вступила Анна Владимировна, которую Николай давно знал и весьма уважал её мнение.

– Николай Сергеевич, Вы не огорчайтесь, пожалуйста. Мы в действительности озабочены состоянием Саши. Обследование в областной больнице будет дополнительной гарантией, что с ним всё в порядке. Ведь обследование, это не лечение, и нам будет спокойнее, и вы получите полную, насколько это возможно, информацию. Я предлагаю пройти это обследование. И ещё одно, уже середина августа, ему скоро в школу, лучше бы не затягивать с этим.

– Хорошо, вы меня убедили, давайте ваше направление, объясните, когда нужно ехать и к кому обращаться?

– Вот, и ладно. Дома решите, кто поедет с ним, а пока вот вам направление, а вот фамилия человека, которого вам нужно будет найти в невралгическом отделении. Сегодня среда, значит, в понедельник нужно быть там.

– Спасибо, мы всё сделаем, до свидания.

Николай вышел из кабинета в полной неопределённости. Ему очень не хотелось подвергать Сашку разного рода расспросам и намёкам на его нездоровье, но была и обратная сторона медали, весьма важно было убедиться, что с ним ничего не произойдёт в скором будущем. Дома они решили, что сына в больницу повезёт мама. Лидия Александровна оформила на работе отпуск. Осталось дождаться воскресенья и сесть в рейсовый автобус, который доставит их в областной центр. Сам Сашка отнёсся к этому известию достаточно спокойно. Он лишь спросил, как долго будет длиться это обследование. В общем, всё смирились с тем, что поездка в областную больницу неизбежна.

– Мам, я поеду на велосипеде покатаюсь, скоро уезжать, после мне будет уже не до катаний.

– Да, можешь, но не задерживайся допоздна.

День только начинался, до обеда было ещё больше двух часов, Сашка, слегка перекусив молоком и куском мягкого хлеба со свежим яблочным вареньем, выкатил велосипед на улицу. Он решил, наконец, покататься с товарищами и поехал их разыскивать. По дороге к дому Вити он вдруг почувствовал то самое приближение появления луча. Он тут же остановился и посмотрел в сторону. Там, между домами, вновь появился участок скалы и снова от неё в его сторону приблизился луч. В это раз лучом накрыло и грудь, и плечи, и голову. Он впервые за всё это время как бы заглянул внутрь этого пучка желанного света. Сашку ничто не удивило, он принимал это как должное, а ведь простому человеку было бы чему удивиться. Внутри луча он увидел некую, совсем небывалую картину, картину. Луч продемонстрировал ему один из тех шаров, которые он в первые наблюдал в облаках. Тот же матовый сероватый цвет, тот же размер с приличный дом, но внутри шара он видел себя. Шар в этот раз был прозрачен, словно новогодняя стеклянная игрушка. Ему странно было видеть себя со стороны. Тем более странно, что он стоял на земле с велосипедом в руках и одновременно был там, внутри шара. В шаре, словно в капсуле он находился, как бы во взвешенном состоянии. Положение его тела было похоже, на лежащего на спине человека, но не горизонтально, а слегка под наклоном, голова выше а ноги ниже. Как будто бы он расположился на удобной постели и полностью расслабился. Но как только он узнал этот самый, гладкий серый полупрозрачный шар, и себя лежащим внутри, эта невообразимая конструкция начал резкое движение. Это движение Сашка не только увидел, но в буквальном смысле ощутил на себе. Это не было тяжёлое и утомительное передвижение в пространстве, а было нечто вроде лёгкого парения пёрышка в приятном дуновении ласкового ветерка. Однако, при всём этом умиротворении, скорость перемещения передавалась ему в полной степени. Он знал точно, что шар и он внутри этого шара несётся в неопределённом направлении с огромной скоростью. Понять куда, зачем и на какое время он улетает, было невозможно, но прежняя уверенность в том, что луч, это живое существо и он для него безопасен, было сильнее любой неопределённости. Сашка спокойно дожидался того, что он увидит в конце этого полёта. Сколько это продолжалось, было не понять, вновь возникло прежнее ощущение отсутствия времени, вдруг его внимание привлёк появившийся ниоткуда голос. Было не понятно женский он или мужской, а просто голос, который ненавязчиво произнёс:

– Это